Кто вам сказал, что spa – это отдых? Мы ездим в spa не отдыхать. Мы ездим работать над собой – с надрывом, до полного изнеможения.
Мы презрительно обернемся на иностранцев, которые расслабляются, нежась с книжкой в шезлонгах, и позволяют себе булочки на завтрак («Посмотрите, у него живот висит, а он туда же – круассан лопать!»). И продолжим с ожесточением жевать наш утренний капустный лист и неистово истязать свою плоть. Потому что мы приехали не в spa, а в чистилище. Здесь мы избавимся от грехов, принявших форму токсинов. Мы будем каяться всю неделю и заработаем прощение – а вместе с ним право следующие полгода жить так, как хочется.
Мы никогда не выберем еду по меню или всякие там мягкие варианты типа биолайт. Нет, нам нужна самая суровая диета. Мы потребуем, чтобы врач назначил пару дней полного голода («Ну и пусть пониженное давление, оно у меня всегда пониженное, поставьте капельницу»). Иногда мы можем разбавить пост красным вином, но мы твердо верим, что вино – полезный антиоксидант, и никто не убедит нас в обратном. Врачи сдались и перешли на нашу сторону, хотя и не без лукавства.
Мы, конечно, пойдем на прогулку. Но посмотрите на иностранцев: они едва ползут, глядя по сторонам, держась за руки, о чем-то неспешно переговариваясь и останавливаясь, чтобы полюбоваться красотами природы. Мы ходим не так. Если уж мы вышли на прогулку, то одержимо прем вперед, опустив голову и широко размахивая руками («Должны быть задействованы все мышцы!»). Если в отеле есть палки для скандинавской ходьбы, мы обязательно прихватим их с собой и выберем маршрут с подъемом в гору.
А вот на групповые занятия мы не пойдем, несмотря на то что в группе всего два человека. Нам нужно особое внимание, и мы запишемся на индивидуальные тренировки. Фитнес, йога, пилатес, рейки... Потом за обедом мы будем обсуждать бездарного преподавателя йоги («Что это за йога такая? Для инвалидов? Где нагрузка?») и гениального тренера по пилатесу («Надо попробовать привезти его в Москву, я позвоню Оле Слуцкер»). Получив расписание процедур, мы будем возмущаться зияющими лакунами («И что я буду, по-вашему, эти два часа делать?»). Нам нужно, чтобы в расписании не осталось ни одной щелочки. Мы замучаем координаторов на рецепции и русскоговорящую блондинку по имени Наташа перетасовками и дополнениями («Вот здесь впишите рефлексотерапию, а здесь – иглоукалывание. Я вам русским языком говорю!»).
Мы будем истерически оздоровлять организм, при этом отправимся на мезотерапию, ботокс, филлеры и под лазер («Ну, раз уж я здесь, надо сделать все сразу»). За ужином мы обсудим, что в работе с лицом местные специалисты ничего не понимают, что у нас косметологи – медики, а здесь бог знает кто. Достанется и массажистам – спортивный массаж у нас делают лучше, хотя этот Кристиан – очень даже ничего.
Мы заранее вооружимся списком специалистов, к которым хотим попасть: подруга продиктовала. Будем долго возмущаться, если произошла несанкционированная замена одного доктора на другого. Или если водный массаж будет делать не Паоло, а Рикардо («Я вам неделю назад написала, что хочу Паоло, это просто безобразие!»). Мы спросим про все новейшие исследования, о которых прочли в последних номерах Tatler («Как нет полисомнографа? А генетический паспорт вы составляете?»).
Мы привезем с собой несколько спортивных костюмов и даже пару вечерних платьев («Мне сказали, что на ужин здесь все наряжаются»). При этом мы будем страшно возмущаться, если в ресторан нельзя ходить в халате («Мы же в клинике, в конце концов!»). Вечером мы накрасим глаза и наденем все свои украшения разом: зря, что ли, тащили! Мы будем взвешиваться по три раза в день, сравнивать ушедшие граммы, придирчиво разглядывать подругин целлюлит в сауне и завидовать мужчинам, которые сбросили больше нас («Ничего удивительного, в них дерьма больше!»). Результат меньше трех килограммов за неделю нас не устраивает. Наша цель – пять. Мы настроены на то, чтобы заплатить минимум по тысяче евро за каждый килограмм, а иначе просто не сработает. Мы будем часами говорить о том, у кого, где и сколько килограммов ушло, а сколько вернулось («После Мерано возвращается полтора, а зато после Sha еще полтора уходит»).
Мы будем бесконечно сравнивать разные клиники. Массаж лучше в Мерано, зато в Sha бесподобна колонотерапия. Кормят вкуснее в «Шива‑Соме», но самые серьезные медицинские обследования – в «Ланзерхофе». Самая гениальная йога в «Ананде», но зато в «Калари» делают аутентичную панчакарму. В «Киваче» надо обязательно попасть к биоэнерготерапевту, но он, конечно, не сравнится с доктором Рубио из той же Sha. В «Вилле Парадизо» сервис куда лучше, чем в Испании, но все равно не такой, как в Азии. Этими сравнениями мы отравим жизнь себе и персоналу. При этом мы не готовы остановиться на чем-то одном, даже если там все идеально. Мы должны перепробовать все, попереезжать с места на место: в ноябре – Sha, в феврале – «Шива‑Сом», в мае – «Ананда», в августе – «Ланзерхоф», в октябре – Лиза Джонс... А вдруг мы что-то пропустим? Вдруг именно там случится чудо?
Мы будем страшно ворчать, сколько сюда понаехало русских, при этом сбиваться тесной русской кучкой, сдвигать столы в ресторане и допоздна пить с соотечественниками кофе из цикория в баре. Мы будем узнавать компатриотов по кисло-брезгливому выражению лица и неспособности улыбаться незнакомцам. Мы будем долго и желчно обсуждать, как эта дама из Новосибирска в розовом велюровом костюме («Вы видели эти стразы на попе?») изуродовала себя круговой подтяжкой, как перекололась лондонская жена известного банкира и как ужасно перекачала себе губы блондинка-телеведущая («Боже мой, неужели она не видит себя со стороны!»). Мы так увлечемся этой беседой, что опоздаем на сеанс мезотерапии.
Мы будем ходить в бассейн, сауну и хаммам как на работу – пусть выпариваются токсины... Мы также будем пить, пока не лопнем, даже если местные врачи говорят, что этого делать не надо («Странные все-таки эти макробиотики. Мы-то лучше знаем, что вода – лучший друг детокса»).
Мы будем в каждой клинике переходить в новую веру. В Sha начинать утро с мисо-супа, в «Ланзерхофе» есть по утрам йогурт, на «Вилле Парадизо» – мюсли, в Мерано – фруктовый салат, в «Калари» – лепешку. Мы, конечно, поворчим, что хорошо бы диетологам договориться («Так можно ли есть тропические фрукты или нет? И пусть все-таки скажут, можно ли мне помидоры?»), но, в сущности, мы смиренно соглашаемся с каждым новым уставом.
За обедом мы поучаствуем в жаркой дискуссии о вреде и пользе колонотерапии и всяческих клизм. Но потом, независимо от того, на какой стороне выступали, запишемся на пару процедур («Ну раз уж я все равно здесь...»). Саму процедуру мы во всех подробностях обсудим – за обедом же.
Мы в идеале хотели бы выспаться, но у нас не получится. Во-первых, нет времени спать, записались на пилатес на семь утра, а вчера в баре заигрались в Scrabble. Во-вторых, в животе голодные спазмы. В-третьих, болят мышцы после вчерашней тренировки и горной прогулки. В-четвертых, просто не спится.
Перед отъездом мы накупим мешки витаминов, пищевых добавок, водорослей, сушеной папайи и лечебных напитков – и будем сетовать, что чемодан не закрывается. И негодовать, что печеночного чая номер четыре не оказалось. Все эти целебные упаковки будут пылиться на полке рядом с вонючими маслами из Индии и черными таблетками, но кто считает?
В последний день мы запишемся на маникюр и педикюр («Они его вообще не умеют делать, просто халтура!»), сходим на укладку. После недельных трудов и мучений мы отправимся домой во всеоружии, чтобы все увидели нас и упали. Spa, результаты которого не видны невооруженным глазом, – неправильный spa.
Из аэропорта мы позвоним домработнице и велим срочно купить цельного риса, зеленой гречки, крупы киноа («Диктую по буквам: к-и-н-о-а!»), козьего йогурта и миндального молока. В течение недели или двух мы будем по тридцать раз пережевывать эти полезные продукты и фанатично следовать диете, убого переведенной Наташей и выданной нам на руки. Бумажка будет висеть на холодильнике, потом куда-то исчезнет, но к тому моменту мы, во-первых, выучим ее наизусть, а во-вторых, она будет нам не нужна: зачем жить, если ничего нельзя. Однова живем! Все равно в апреле снова в spa. Надо же наконец отдохнуть.