Вне зависимости от результатов оскаровской гонки и других церемоний, эти люди — высшая голливудская лига. Каждая роль у них — звездная, а фильм — лидер мирового проката. Рассказать обо всех их ролях просто невозможно, поэтому Tatler спросил актеров про фильмы, нашумевшие в минувшем киносезоне.
Тильда Суинтон о фильме «Что-то не так с Кевином». А что не так с вами? Тильда Суинтон: «Родилась не на той планете и с тех пор борюсь с этим странным миром. Больше всего меня в нем поражает жестокость. Ненавижу ее, слабость лучше. Сама я перестроилась на собственную волну и начала жить так, как нравится мне. Но тарелочку все равно жду – вдруг прилетит за мной?».
Джордж Клуни о драме «Потомки». В фильме показывают и смерть, и секс — без купюр. Что труднее играть? Джордж Клуни: «В моем возрасте, увы, секс. Ужасно неловко пятидесятилетнему пенсионеру обжиматься с двадцатилетней красоткой».
А плакать по приказу умеете? Джордж Клуни: «В фильме я рыдал над умирающей женой, и бедную женщину пришлось для этого натереть луком. По-настоящему плакал из-за роли один раз: на премьере «Бэтмена и Робина». Я был уверен в том, что эта роль — моя последняя. Супергероям сложно с дальнейшим трудоустройством».
По-вашему, вы хороший парень или плохой? Джордж Клуни: «Вот что я вам скажу: в сериале «Скорая помощь» я играл педиатра, который надирался до чертиков, колотил медсестер и при этом постоянно орал: «Не трожь ребенка! Дети — святое!» И моего героя — законченного ублюдка, как мне кажется, народ обожал. Стоит сказать, что ты любишь детей, и можно быть плохим парнем – никто тебя не вычислит».
Уилл Феррелл в комедии «Все путем». Вы всякого можете рассмешить? Уилл Феррелл: «Недавно озвучивал злодея Мегамозга в одноименном мультфильме и сорвал в прокате немалый куш. Вот и трем своим сыновьям «включил озвучку»: читал сказку забавными голосами. Они меня освистали: «Папа! Ты можешь не кривляться?».
Мишель Уильямс о фильме «Семь дней и ночей с Мэрилин Монро». В жизни вам, как и Мэрилин, не дают прохода? Мишель Уильямс: «Недавно смотрела драму «Безмолвный свет» в одном из нью-йоркских кинотеатров. Это грустная повесть о мексиканской религиозной общине меннонитов — им запрещено влюбляться в иноверцев, но один, естественно, влюбился. В фильме есть сцена, где мертвая женщина встает из гроба. Я рыдала так, что мой спутник, которого фильм не впечатлил, пригрозил вывести меня из кинотеатра — дескать, мешаю людям. А так на меня вообще не обращают внимания, если честно».
Гэри Олдман о фильме «Шпион, выйди вон!». Брэд Питт говорит, что вы мастер сценической смерти: испускаете дух по высшему классу. Гэри Олдман: «Это потому, что у меня большой опыт. Никого в Голливуде не убивали так часто, как меня. Меня вешали, обезглавливали, вырезали гениталии, я разлетался в клочки. Самой страшной смертью умер в «Ганнибале» — дикие свиньи-монстры сожрали меня заживо. Но любимая смерть — в фильме «Состояние исступления»: там мой герой как бы сложился пополам. По-моему, это мило».
Антонио Бандерас о фильме «Кожа, в которой я живу». Вам легче играть на родном испанском, наверное? Антонио Бандерас: «Сложнее. Фраза «te quiero» значит для меня больше, чем «I love you». В моем языке каждое слово — на вес золота. Поэтому я так люблю сниматься у земляка Альмодовара. Роль пластического хирурга далась мне непросто, но какое же удовольствие я получил!».
Кирстен Данст о фильме «Меланхолия». В фильме ваша героиня несчастна. А вы — счастливый человек? Кирстен Данст: «Чувствую себя отлично аж со школьного выпускного. Я пришла на него в платье John Galliano цвета бордо, одолженном у Софии Копполы. Та была в нем на «Золотом глобусе». Тогда-то я и поняла, как мне повезло в жизни».
Это было до знаменитого поцелуя с Тоби Магуайром в «Человеке-пауке»? Кирстен Данст: «До. Кстати, тот «перевернутый» поцелуй романтичен только на экране. На съемке я прокляла все – шел дождь, вода капала с носа Тоби, и я не могла дышать».
Поцелуй с Брэдом Питтом в «Интервью с вампиром» в одиннадцать лет был лучше? Кирстен Данст: «Намного. Режиссеру пришлось просить разрешение у моей мамы. Кстати, меня в то время считали ужасной плаксой. На пробах велели рыдать – и я просто не могла остановиться. «Все, что угодно, – истерила я. – Только дайте мне роль!».
Фото: Legion-Media