Жизнь как слон: колонка Александра Добровинского

Сердобольный адвокат Александр Добровинский перекормил слона и жестоко за это поплатился.
Жизнь как слон колонка Александра Добровинского

«Узнает или нет? Вернее, даст ли знать, что мы знакомы? – думал я. – И если рядом муж, надо ли говорить про прошлое?»

Хозяева вовсю угощали замороченными коктейлями. Мужчины пили водку, женщины — шампусик. В просторной гостиной в ожидании ужина толкались человек двадцать. Есть такие придурки (вроде этих владельцев дачи), которые любят устроить вечеринку малознакомых, но нужных людей. Я вот точно попал сюда не случайно: местный муж зазвал меня в надежде на скидку в предстоящем процессе. Над столом летал «мертвый ангел». Ночь в склепе выглядит дискотекой по сравнению с этим вечером. Говорить было не о чем и не с кем. Пары не рассадили друг от друга, и потуги хозяев завязать беседу замшелыми анекдотами проваливались моментально.

Наконец дама напротив меня, сопоставив бабочку с лицом, «Татлером» и телевизором, выдала, как ей казалось, нечто изысканное:

— Как часто вы играете в поло?

Понятно, что пегая «хрюша» перепутала гольф с поло. Мне захотелось прогнать «мертвого ангела» и пошутить.

— Открою вам секрет. Играть в гольф без поло холодно. И противоречит этикету. Рубашки на трех пуговицах у меня разных марок, предпочитаю Ralph Lauren.

Тишина. «Хрюша» смотрела на меня не моргая. Тупизна настораживала. Вика улыбнулась кончиками губ. Она знала меня слишком хорошо и, кажется, все помнила... Однако из поло-ситуации надо было как-то выбираться, никого не обидев:

— А так поло — отличная игра. Много раз видел, но ни разу не пробовал. Знаете, в Индии и на Цейлоне играют на слонах? Скорости, конечно, не те, и на слоне два человека – наездник и игрок, но вообще – то же самое.

— Александр Андреевич любит кататься на слонах. Он большой специалист. Вы не расскажете нам, как вы бороздили джунгли на слоне? — И зашептала что-то на французском мужчине слева.

Чуть-чуть морщинки вокруг глаз, прическа другая, а в остальном ничего не изменилось: очередной французский муж, потрясающая фигура и те же жесты с призывными искринками в глазах.

В середине семидесятых, совсем еще девчонкой, в конце первого курса, она осуществила мечту тысяч советских девушек того времени — вышла замуж за иностранца. Француз Жан-Мари работал в Москве на стройке инженером и влюбился в Вику сразу и наповал. Сам он был на редкость неприятным, плохо воспитанным человеком, и Виктория его, по-моему, стеснялась, но все терпела ради фьючерсной сделки переезда в Париж. Они однажды попали ко мне домой, и мы подружились. Мама присылала мне, студенту ВГИКа, из Парижа валюту, всякие шмотки, и моя квартира функционировала как центр московского «парижского art de vivre».

За несколько лет безвылазной жизни в СССР Жан-Мари выучил одну единственную фразу по-русски, которой его научили Викины подруги. Фраза была поистине королевской, произносил он ее абсолютно без акцента с каменным лицом, только чтобы от него отстали: «Я знаю, что гадок, но очень нужен» (что, кстати, было чистой правдой). Понимал ли он, что говорил, или нет, было уже вторично.

Вика знала, что мне нравится, но лишь однажды во время большой гулянки, слегка под маминым шампанским и куантро, она вывела меня в ванную, расстегнула платье а-ля Диана фон Фюрстенберг и сказала: «Можешь смотреть, но руками не трогай». Так как под платьем абсолютно ничего не было, посмотреть было на что. Меня аж качнуло. Лучшей фигуры ни до, ни после я не встречал. Попытка потрогать в ближайшие несколько дней успехом не увенчалась, а вскоре они уехали в Париж.

А еще через икс месяцев уже я сам, гуляя по Елисейским Полям, наткнулся на огромную афишу фильма «Эммануэль», о котором в Советском Союзе только слышал. Исполнительница главной роли Сильвия Кристель была чем-то похожа на Вику. Но наша намного лучше. Вечером я нашел их номер телефона:

— Пойти в кино? Я бы с удовольствием. Но Жан-Мари говорит, что дорого. Вот когда мы будем у его мамы в провинции, там билеты намного дешевле. — В ее голосе слышались слезы. Француз в советской Москве и француз в капиталистическом Париже выглядел по-разному. Денег у меня было не так чтобы очень, но я только что спекульнул каким-то антиквариатом и чувствовал себя единственной дочерью Ротшильда и любимым сыном Моргана одновременно.

В двадцать с чем-то гормоны с двух сторон захлестывали, так что мы еле досидели в зале. Тем более на «Эммануэль»... Во время сеанса Жан-Мари, которого я тоже пригласил, похрапывал, а мы с его женой держали друг друга за руки и чуть-чуть страстно целовались. Этот роман так и не закончился, несмотря на трех мужей и двух жен. Просто были маленькие и большие перерывы. Через год Вика послала Жана-Мари очень далеко. Время шло, и, уже будучи крепко стоящими на «западных» ногах, мы, в память о незабываемом киносеансе, уговорили наших друзей поехать в Сиам. Таиланд к концу семидесятых только начинал развивать в себе туризм и затягивал клиентов методом проб и ошибок.

В гостинице Бангкока нам предложили турпоход: три дня по джунглям, туда, к золотому треугольнику. Приключений хотелось всем. Вот об этом Вика и хотела заставить меня рассказать.

Осчастливленные присутствующие, понимая, что кто-то все-таки способен заговорить на этом съезде глухонемых и в этом их спасение, заныли в молитвенных просьбах. Напротив меня искрились смехом знакомые глаза. Отказать ей я не мог. Мы же так и не расстались...

Потеря в джунглях модного слона с кретином на спине может дорого обойтись стойлу.

...Сначала нас везли часа три на автобусе, потом на джипах. Настроение, несмотря на дикую рань, было хорошее. Ожидание волновало молодую кровь и нагоняло фантазии. На опушке джунглей джипы сдались, и нас ждал первый сюрприз. В других странах нас в этой точке ждала бы конница, а тут была слоновница. Довольно большое и на редкость вонючее стадо животных, которые выглядели не так, как я привык по картинкам, – не милыми, не добродушными и не гладкими. Мой личный слон оказался шершавым, колючим и плешивым созданием грязновато-серого цвета, а вдобавок что-то рычал, причем громко. Похоже, слону не хотелось становиться на колени перед правнуком одесского раввина, но проводники, держа его за уши, все-таки убедили антисемита не рыпаться и не тявкать. Несмотря на принятую слоном унизительную позу, одного тайца оказалось недостаточно, чтобы закинуть меня на спину вонючке. Позвали второго. Первый пытался делать мне поддержку, как Плисецкой в «Бахчисарайском фонтане», а второй вытягивал наверх мою любимую правую ногу. При помощи третьего тайца команда справилась, и я оказался на спине у этой махины в полулежачем состоянии. Не успел отдышаться от слонолазания, как животное встало само по себе и чуть было не выбросило меня обратно на полянку. Я разгладил попонку, на которой сидел, и взялся за грубоватый и грязный канат, который был затянут где-то там внизу. В довершение бед мне подали наверх мой рюкзак с питьем, едой и предметами первой необходимости, а также огромную связку зеленых бананов для кормления вверенной мне скотины.

В связи с тем, что мое общение со слонами до этого момента носило эпизодический характер (если не считать бывшую тещу), то я задал, как мне казалось, логичный вопрос:

— Когда я буду его кормить, шкурку с банана снимать или нет?

Вместо ответа погонщик выразительно на меня посмотрел. Показалось, что отношение к моей персоне оставляет желать лучшего.

Наконец, двинулись в путь длинной вереницей. Я шел третьим слоном. Было скучно, жарко и потно. Голова трещала.

Слон (неожиданно для меня) закинул наверх хобот, понюхал воздух вокруг моих гениталий и проблеял. Надо было что-то решать. Я оторвал от связки банан и торжественно вручил хоботу. Отросток исчез куда-то вперед, вниз по направлению от головы и ушей, а через мгновение появился снова. Я опять оторвал банан и проделал ту же процедуру. «Ненасытная же мне попалась тварь!» — подумал я через полчаса безостановочного кормления. Еще минут через сорок я выдал скотине все зеленые бананы, мои личные бутерброды с тунцом, два круассана из гостиницы, пару неочищенных фруктов дурианов, которые я взял, чтобы попробовать на открытом воздухе, пакет чипсов, чай и пачку рассыпавшихся таблеток аспирина для разведения в воде, вместе с пакетом, который он буквально выхватил у меня из рук. Мало того! Я подумал, что парню, по всей видимости, хочется пить, и отдал ему здоровенную бутылку теплой кока-колы. Животное быстро выдуло всю жидкость, а бутылку выплюнуло. Я был в шоке. Когда у меня кончилось все, слон позакидывал еще раз двадцать свой хобот, оказался в пролете и успокоился.

По моим подсчетам, через час-полтора мы должны были куда-то приехать. Вика ехала через три слона сзади и что-то мне весело кричала, но понять было нереально. А еще минут через десять началось страшное. Оседланная мной скотина без всякого предупреждения, не включая поворотник, дала влево и удивительно быстро пошла на обгон всей группы. Я заорал так, что долетело даже до мамы в Париже. (Она потом подтвердила, что что-то слышала ночью во сне.) Слон, набирая дикую скорость, отрывался от преследования. Скотина неслась не останавливаясь через джунгли, не обращая на сидящего на ней еврейского джигита никакого внимания. Я лежал, вцепившись всеми конечностями, и просил прощения у всех и за все, как в Судный день. Меня хлестали лианы, какие-то листья, на меня что-то падало, или мне так казалось. Сколько этот ужас продолжался, сказать не могу. Вечность? Дольше, намного дольше. Наконец зверь встал как вкопанный, наподобие князя Долгорукова перед мэрией. Я был один посреди джунглей, на спине у гоночной твари, без еды, питья, и вдобавок очень хотелось в туалет. Вокруг, в жутком лесу, все щебетало, шипело, рычало и даже хрюкало.

Первой мыслью было попытаться со слона слезть. Но тут встал вопрос: «Зачем?» Если я каким-то, пока непонятным мне образом, спущусь на землю, то я никогда в жизни не заберусь обратно. А если придется тут спать? На слоне как-то спокойнее. Голодные тигры могут принять меня за детеныша с обрезанным хоботом (что, кстати, в чем-то так и есть) и не съедят. Может быть. Пока что я решил отомстить этому гаду по-нашему и, не слезая, помочился на слона «за все случившееся». Скотина даже ухом не повела. На большее я не решился. Было страшно и тоскливо. Когда-нибудь, ближе к ночи, одному из нас такая жизнь могла надоесть.

Около часа дня мне захотелось развлечь себя. Я полез в рюкзак и нашел пачку купленных вчера в Бангкоке, смеха ради, люминесцентных презервативов с чарующим названием «Карнавал в Рио». От нечего делать я решил их надуть. Мысль о том, что, когда зайдет солнце, их можно будет подсветить фонариком и поисковая группа будет иметь больше шансов найти меня в темноте, мне показалась глупой, но не лишней.

При дневном освещении люминесцентные изделия выглядели подержанными и некрасивыми. Кроме того, качество оставляло желать лучшего: они лопались один за одним.

Скотина неслась через джунгли, не обращая на еврейского джигита никакого внимания.

Когда наконец прибыло тихоходное стадо, картина на полянке выглядела приблизительно так: на спине уставшего слона сидел человек в очках и панамке и с упоением читал карманный вариант Франсуазы Саган «Здравствуй, грусть!» в оригинале, а вся поляна была усеяна рваными гондонами. Первая человеческая фраза, которую я услышал в джунглях, была, конечно, Викина:

— Скажи честно, Саша, ты просто хотел остаться с этим животным наедине? Иначе как объяснить вот это? — и показала рукой на кучу несостоявшихся надувалочек.

Погонщики ругались и матерились по-тайски так, что фауна вокруг замолчала. Европейцы ржали в голос, а Вика обнимала меня и говорила нежные слова утешения, давясь от смеха. Оказывается, во всем виноват был один я.

Связка бананов была рассчитана на весь день. Я скормил ее слону за час. Плюс аспирин, бутерброды с тунцом и кока-кола, о которых я дипломатично умолчал. Так вот, когда у слона начинается расстройство желудка, или по-научному prosser, он делает это на большой скорости, о чем я, по понятным причинам, не имел никакого представления. Мне же не придет в голову сделать это на беговой дорожке в World Class в Романовом переулке. А слону — да, ему так легче. Обосранный скакун стоял, не шевелясь, время от времени отгоняя ухом мух.

Из объяснений стало понятно, что потеря в джунглях модного слона с кретином на спине может дорого обойтись местному стойлу, поэтому вся группа двинулась за мной в погоню. Благо шли по понятному следу...

Кое-как успокоившись, вся туристическая слоновница, наученная происшествием, отправилась на ночлег. На этот раз дрессированные слоны взяли друг друга хоботом за хвостик и, выстроившись в ряд, тронулись вперед. Я думал, буду последним, чтобы друзья-слоны после нашего пробега моего не нюхали, но оказался в середине. Парню за мной полагалось теперь крепко держать спринтера за хвост.

Вечером мы прибыли в какую-то симпатичную деревню в горах.

После ужина все разделились на пары. В шикарном доме с деревянными ставнями служанки наливали чай, стоя перед нами на коленях. Создалась Эммануэлевская атмосфера. Четыре массажистки (по две на каждого). А потом... Приключения героини Сильвии Кристель будут мультфильмом для дошкольников по сравнению с тем, что случилось, когда мы остались одни, — хотел сказать я, но тактично промолчал.

– Поздно вечером очаровательные служанки нас кормили и поили чаем, стоя пред нами на коленях. А потом была ночь имени «Эммануэль», только лучше... И фото Александра Андреевича с единственным случайно уцелевшим «люминесцентиком» до сих пор хранится у меня дома, — сказала Вика и посмотрела на меня в упор.

Гости и хозяева уже были в полусогнутом состоянии от смеха. Только очередной французский муж тихонечко клевал носом, ничего не понимая.

— Не думал, что конец истории будет тобой озвучен. Зачем? — тихо спросил я, когда все, болтая, перешли в гостиную на кофе и сигары.

— Потому что нечего пялиться на чужих девок, — неожиданно объяснила Виктория. — А так сразу понятно, с кем ты здесь.

«Интересно, он умеет говорить по-русски «Я гадок, но нужен?» – подумал я, но вопрос задавать не стал. Особого значения это уже не имело.

Фото: иллюстрация: екатерина матвеева. фото: архив tatler