Всадник без тормозов: почему гонять можно только на треке и по правилам

Автоколумнист «Татлера» Маргарита Веремеенко вспоминает грехи юности — и очень просит вас поберечь себя и родителей.
Где можно гонять в автомобиле рассказывает Маргарита Веремеенко

Я была непослушным ребенком. Не дружила с девочками и не знала страха — с двенадцати лет на практике осваивала все, что оснащено двигателем внутреннего сгорания. Учили меня ребята из нашего поселка — и из соседних. Помню, что как раз в двенадцать меня, мчащуюся по «Успенским дачам» на мопеде Yamaha, сбила машина. Синяк на бедре мешал ходить, мама рыдала, а я как ни в чем не бывало листала журналы про мототехнику в поисках нового транспорта.

На каком-то этапе всем кажется, что по венам течет не кровь, а высокооктановый химический состав. Жизнь представляется бесконечной, солнце — на десять градусов жарче, а мотиваторами любого запретного поступка являются громкая музыка и жажда адреналина.

Девяностые годы, первое поколение рублевских детей — удивительное было время. Отцы занимались большими делами, матери обустраивали особняки, детям позволялось и покупалось все. Я не была исключением.

В четырнадцать рублевский молодняк пересел на квадроциклы, которые на зиму сменялись снегоходами. Шлемы и защиту никто не носил. Боже, ну и дураки мы были!

Лично я не попадала в серьезные аварии. Всегда исхитрялась вовремя спрыгнуть с заваливающегося от неудачного маневра квадрика. Однажды, правда, не заметила цепь, натянутую поперек дороги, — в результате щеки изнутри были разрезаны зубами. Ребята побежали за водкой, чтобы промыть мне раны. Мама снова плакала, а я каждый день намывала квадроцикл и «чернила», то есть красила, резину, чтобы снова выехать на бездорожье, пусть только сойдет чудовищный отек лица. Наказать, лишить транспорта родители даже не пытались. Разве что приставили охранника Макса. Он был единственным, кто хоть немного контролировал мой скоростной режим.

Первый тревожный звоночек в голове прозвучал в декабре 1998-го, когда мой драгоценный друг Лешка Гарбер с товарищем разбились на снегоходе. Ребята ехали без защиты, не заметили в темноте забор, в который и врезались на большой скорости.

Я, тринадцатилетняя девчонка, схватила теряющих сознание друзей и помчалась в ближайшую больницу. С глазами, полными ужаса, совала врачам деньги, только бы приняли без очереди. От серьезных травм парни восстанавливались несколько месяцев, но урока не извлекли.

В пятнадцать я поступила в МГИМО. Тогда же вышел «Форсаж», великий голливудский фильм про уличные гонки с Вином Дизелем и Полом Уокером — Пол четыре года назад разбился на своем прокачанном «порше», но кто ж тогда знал, что так выйдет? В кино, вместо того чтобы целоваться с ухажером, я завороженно смотрела на огромный экран. Скорость, дрифт, риск — я уже видела себя нарушающей все ПДД за рулем «маслкара» (так говорят про двухдверные американские автомобили шестидесятых и семидесятых с мускулистыми двигателями, а иногда вообще про все мощные «ведра», выпущенные в США).

Сама я в кино тогда приехала на огромном «шевроле» Tahoe с проблесковым маячком, водителем и телохранителем. На обратном пути попросила порулить. Не отказали. Так я впервые села за руль не мопеда, не снегохода, а настоящего автомобиля — и проездила без прав до двадцати пяти лет. Обзавестись документом пришлось только из-за предложения вести колонку в «Татлере». Гаишники тех времен были индифферентны к вождению без прав, и эта вседозволенность оказалась для многих фатальной.

С того момента мы стали приезжать на «Смотру». Так до сих пор называют смотровую площадку на Воробьевых горах, где собираются те, кто любит скорость. Увы, но ничего общего с «Форсажем». Тюнингованные в подмосковном гараже ВАЗ 2109, старенькие «бэшки» с наспех прикрученными самодельными бамперами и мы — элита, пара десятков дорогих авто, на которых гарцевал золотой молодняк. Со многими я была знакома.

В те времена на MTV была дико популярна «Тачка на прокачку», в которой американское тюнинг-ателье West Coast Customs превращало полусгнившие «ведра» на колесах в блестящую американскую мечту. Наши машины были прокачаны по полной. «Хаммер» моей младшей сестры Симоны мы обтянули черной матовой пленкой, установили в багажнике огромный сабвуфер и вообще полностью переделали акустическую систему. От музыки дрожали стекла. В потолок вмонтировали экран для игры в приставку Sony PlayStation. Очень не хватало хромированных спиннеров, колесных дисков 24-го радиуса — спецзаказ из Америки так и не пришел.

Хорошо хоть никто из посетителей «Смотры» на месте не пил. Нас объединял только интерес к автомобилям. Ребята устраивали спринты по двое-трое от светофора к светофору, некоторые сумасшедшие пытались дрифтить вокруг клумбы. Больше всего мне нравился визг стирающейся резины. Поздними вечерами мы выстраивались в колонну, включали аварийки и медленно, чтобы не потерять никого из участников, направлялись к какому-нибудь шоссе, где по предварительной договоренности с ДПС был перекрыт участок для гонок.

Сегодня я не позволю своему сыну сесть за руль мощной машины без серьезной практики вождения. Даже несмотря на то, что системы безопасности современных авто почти совершенны, мощность в триста пятьдесят лошадей огромна и губительна для чайников, не говоря уже о пятистах и более. На такую машину нужно заработать самому. Тогда разбивать ее будет жалко.

В восемнадцать мы похоронили нашего близкого друга Ваню. Тогда же в ужасно глупой аварии погиб мой одноклассник Сережа, внук авиаконструктора Сергея Владимировича Ильюшина.

С тех пор каждый год кто-то из моих приятелей заканчивал жизнь в автокатастрофе. Самым громким ДТП того времени стала авария, в которой погибли популярный исполнитель Ратмир Шишков, Deema и еще трое молодых ребят. Ратмир был за рулем, они неслись на огромной скорости ночью по Садовому кольцу на красный, их «мерседес» сгорел дотла. Провожать музыкантов пришли сотни поклонников, позже в память о них многие писали песни. Думаю, это событие существенно повлияло на поведение молодежи на дорогах. По крайней мере, мы с друзьями больше не ездили на «Смотру». Я на своем турбированном Porsche Cayenne прекратила кидать шашки на МКАД на скорости выше 180 км/ч. Нет, не от страха — появилось чувство ответственности перед родителями.

На двадцать второй день рождения мама подарила мне олдтаймер — маленький красный кабриолет Triumph TR3A 1958 года выпуска. Я увлеклась ралли на старинных автомобилях, а это соревнование на точность, не на скорость. Красивая каталка в ретролуке на несколько лет отвлекла от современного автопрома.

Потом меня пригласили вести автоколонку «Татлера», и мне стали доступны самые роскошные и мощные машины мира. А вместе с ними и гоночные треки. На трассе под Моденой, на родине итальянских суперкаров, я чувствовала себя полнейшим чайником. Оказалось, что я ни черта не смыслю в технике динамического вождения, не говоря уже об экстремальном. Мы с Maserati GT друг друга не поняли, инструктор практически полностью поседел. Пользуясь случаем, я начала учиться у гонщиков и раллистов, в круг моего общения добавились серьезные автожурналисты. Знаете, что поразило меня больше всего? Они всегда пристегиваются на задних сиденьях даже в автобусах, потому что для получения травмы достаточно резкого торможения на скорости всего 45 км/ч. Сегодня в моем послужном списке числятся Ferrari 458 Italia, F12 Berlinetta, Bentley GT Speed, Mercedes SLS AMG, Maserati GT MC Stradale... Перегрузки в 5g я испытала за рулем Bugatti Veyron Super Sport, которая набирает 200 км/ч чуть меньше, чем за семь секунд. Свой личный рекорд скорости в 300 км/ч установила на Jaguar XKR-S. Для этого была перекрыта взлетно-посадочная полоса военного аэродрома в Сан-Диего.

Сегодня я фанатка «Формулы-1» — не пропустила ни одной гонки за последние четыре сезона. Гонщики говорят, что на высокой скорости вредна даже капля адреналина, потому что вождение — это умение и знание. Пилоты прекрасно понимают, что делают. Не рискуют, а проезжают маршрут, который сто раз отработали на симуляторе. Сегодня я знаю, что риск может стоить жизни, и восхищаюсь прорывом в технологиях. Компьютеры в автомобилях контролируют все, кроме человеческого фактора. Я верю, что современным мощным авто может управлять кто угодно без особых последствий. Но сожалею, что молодежь не знает о Dodge Viper, Ferrari Enzo, Porsche Carrera GT, Ford F40. Вот это настоящие машины — сложное сцепление, тяжелая коробка, никаких контролирующих систем. В Москве таких машин по одной, если не ошибаюсь, на весь город. Серебристую Carrera GT я часто встречала на дорогах, умирая от любопытства, кто же так талантливо пилотирует этот сложный суперкар. Теперь его пилот — мой муж. Познакомил нас отнюдь не автомобиль, но именно Carrera GT в его гараже убедила меня, что тут живет настоящий мужчина.

Хотите лайфхак? Вы не получите удовольствия от вождения, если ничего не смыслите в процессе. Уже не модно прыгать на светофоре и кидать понты на МКАД. Резонансные события последних лет — протаранивший витрину ЦУМа Lamborghini, гонки по Москве на «гелендвагенах», проезд красного «хаммера» по дорожкам МГУ, ужасная авария, в которой погибла внучка Платона Лебедева Диана, — это не смешно, это трагедия. Учитесь водить и поезжайте на трек — там гоняют ради такой скорости, что штатским и не снилась.

Фото: Архив Tatler, Instagram