Девять лет назад Ольга Глоцер купила первую шубу. Это была шиншилла, которая через год стала рваться по швам. Оказалось, что недобросовестный известный бренд уже сдавал изделие в химчистку, еще до того, как Ольга его приобрела. Тогда она решила, что больше промахов не будет, и решила разобраться в тонкостях мехового дела сама. Вокруг Ольги сразу сложилась команда единомышленников: «Как в кино, по взмаху волшебной палочки», — смеется она, — и сегодня у Глоцер свой бренд, она сама дает экспертную оценку, знает о производстве меха все и с удовольствием делится секретами: «Сначала это было закрытое ателье для "своих", рассчитанное на состоятельных клиентов из окружения моей семьи. После того, как обстоятельства изменились (семье Глоцер принадлежал банк "БФГ-кредит", у которого в июле 2016 года ЦБ отозвал лицензию) и мы переехали во Францию, мое хобби превратилось в полноценный бизнес, который стал основным источником дохода. Перед выходом на мировую арену я решила использовать свою звучную фамилию, тем более что в России она уже многим знакома».
Многие приходят к Ольге за советом. «Я не дизайнер, — говорит она, — я — сырьевик». Шкурки соболя для нее добывают охотники в российских угодьях по всей стране, а рысь и каракуль она закупает на аукционах. «Дикий русский соболь водится в нашей тайге, и добыча ведется очень деликатно — в соответствии с разрешенной на территории квотой».
Качество меха для Глоцер — вопрос жизни и смерти: «Соболя мы не красим и не тонируем, несмотря на то, что в Европе это распространено. У нас есть возможность подбирать шкуры натурального, природного цвета в набор, так мы избегаем обработки меха химикатами. Итальянцы, к примеру, покупают на аукционах, в том числе и у нас, обесцвечивают и тонируют. У них нет такого понятия, как натуральный цвет, и они не стремятся его сохранить. Европейский подход — это однородно выкрашенный цвет «волосок к волоску», без его естественных, природных переходов и усиленный блеск шубки. К сожалению, окрашивание лишает мех натуральной мягкости. Носятся такие шубы до первого снега — у европейцев климат другой, а в наших условиях такому меху несдобровать и нередко через сезон он похож на стираного зайца.
Сейчас огромный выбор соболя, совершенно разного по качеству. Чаще всего человек не понимает, почему один соболь стоит 300 тысяч, а другой, визуально очень похожий, — миллион. Люди видят шкурку — жирную, крупную, твердую, — и им кажется, что это основной критерий, по которому нужно оценивать качество. Часто ко мне приходят с вопросом, как должна выглядеть шуба из натурального дикого русского соболя. Пишут в инстаграме, спрашивают, как должно быть, приходят на Дорогомиловскую, 14, чтобы узнать мое мнение, спросить совета. Мы даже сняли для них короткие обучающие ролики. Я часто бываю в России, особенно в сезон, прилетаю на производство и всегда готова встретиться с клиентами, сориентировать. Кто-то скажет, что это пустая трата времени, но не я. Я всегда расскажу, что толстый мех может оказаться февральским, перезревшим — мы такие используем только на воротники, поскольку он уже отдает свою подпушь и у него начинается линька, или это может оказаться канадский скрещенный соболь, который и не соболь-то вовсе, а одно название».
Со своим экспертным багажом знаний Ольга выходит в большое плавание. Для тех, кто мех любит и ценит, она выпускает коллекции из десяти-двенадцати классических моделей. Остальное шьет по индивидуальным заказам — за две недели, никуда не торопится, не пропускает ни единого шага производства: мех тщательно готовят и презентуют клиенту. В программу развития нового бренда Ольга внесла эко-линию — для европейцев и тех, кто намеренно отказывается от натурального меха. Эти шубы в том числе можно будет купить в интернет-магазине бренда в ближайшее время. Но это планы на следующий сезон. Пока же собирается команда дизайнеров, а в расширенную версию Lale Furs войдет детская и домашняя — интерьерная — линия, а новый бренд будет называться Glotser.
Фото: Юлия Лебедева