У восемнадцатилетнего Лаки Блю Смита в Instagram без малого три миллиона подписчиков. Понять, чем крашеный блондин заслужил такой фолловинг, непросто, сложнее только объяснить. Лаки занимается всем понемногу. C двенадцати лет модель: сначала как фактурный ребенок попал в японский Vogue, а в этом году у него как минимум три обложки Vogue — во Франции, Испании и на Украине. И музыкант — со старшими сестрами организовал серф-рок-группу The Atomics и стучит в ней на барабанах. И актер, точнее, готовится к дебюту в камерной мелодраме Love Everlasting. Но не портфолио обеспечило мормону из модельной семьи успех, скорее наоборот. Есть в этом платиновом блондине нечто, заставившее Тома Форда и Филиппа Плейна снять его в рекламных кампаниях, а L'Oreal Paris — заключить с ним контракт. Нечто. То самое. Он самый настоящий it boy. И, что важно, в данный момент далеко не единственный.
Поразительный побочный эффект дала наша борьба за гендерное равенство. Приставка it, придуманная в начале прошлого века для модных, вызывающих желание им подражать девочек без определенного рода занятий, теперь в равной степени принадлежит и мальчикам. It boys, конечно, случались и раньше, но их было примерно столько же, сколько женщин-президентов. Негусто. В эту и без того не очень могучую кучку по ошибке записывали тех, кому больше подошло бы определение «светский лев». Никто не хотел им подражать — они сами просачивались на все вечеринки и навязчиво фотографировались с фужерами. Так, например, довольно мало интереса для широкой общественности представляли Гарри и Питер Бранты, сыновья модели Стефани Сеймур и миллиардера Питера Бранта, которые до сих пор пытаются прославиться. Да, кавалеры видные, одеты прилично. Но снобы. И без этого — женского по сути — сексапила, который делает из человека it. Поэтому и не хочется смотреть, как они там живут в своем золотом пузыре. Таких нам не надо. Даже Tatler несколько лет назад свернул некогда мощную рубрику It Boy. И вдруг мальчики возродились из пепла.
В январе показ мужской коллекции Balmain сезона осень–зима 2016/2017 открыл Джон Кортахарена, испанец с такими выдающимися бровями, что раз увидишь — век не забудешь. Джон не совсем boy: ему уже тридцать один. Как модель он работал со всеми хоть сколько-нибудь значимыми брендами и даже снялся в небольшой роли в «Одиноком мужчине» Тома Форда. Но большая, громкая популярность — такая, что выходит за пределы фэшн-сообщества, — настигла Кортахарену только в Instagram-эру. Публике вдруг захотелось узнать, чем он живет и с кем дружит. Причем взрослой аудитории: вздохи по картинкам с красавцами, как вы заметили, вышли за пределы пубертатных страданий. Так что даже хорошо, что Джону уже тридцать один.
Моделей мужского пола много, но этот вдруг стал звездой из тех, кого не реже, чем на подиум, отправляют в первый ряд — чтобы постили оттуда для своей миллионной аудитории. Кроме Кортахарены, в шоу Balmain (креативный директор Оливье Рустен неоднократно признавался в любви к Instagirls, а тут, к его радости, подросли и Instaboys) ходил прекраснейший Лаки Блю Смит. И девятнадцатилетний австралиец Джордан Барретт с кошачьим разрезом глаз: он сейчас тоже нарасхват — и дизайнерами, и фанатками. Певица Ферджи сняла и Кортахарену, и Барретта в клипе на свою песню M.I.L.F. $. Во взорвавшем интернет ролике Джон — веселый молочник, а Джордан помогает взбивать милк-шейки.
Релиз клипа пришелся на первую половину этого лета — новые it boys к этому моменту как раз вошли в силу. В июне веселый дизайнер Джереми Скотт устроил в Лос-Анджелесе показ Moschino с психоделическими цветочками, на который вывел семнадцатилетних Анвара Хадида и Пресли Гербера. Анвар — младший брат Джиджи Хадид (которая сделала it уже как минимум одного мужчину, своего бойфренда Зейна Малика). А у Пресли Гербера мама Синди Кроуфорд. Смотришь на этих школьников и понимаешь — по всем статьям it!
Спустя неделю Пресли уже открывал показ Dolce&Gabbana в Милане. Ни один новый it boy не прошел мимо подиума: моде грех игнорировать такую фактуру. Вот Нильс Виссер, восемнадцатилетний американец, сделавший имя на вайнах — коротеньких, без конца повторяющихся видео. В Милане на Viale Piave чуть было не случилась пробка: юношу взяли в кольцо фанатки, которых оказалось не меньше, чем желающих посмотреть мужские показы. Больше поклонниц разве что у неправдоподобно хорошенького Кэмерона Далласа, которого Доменико и Стефано посадили в первый ряд вместе с Лукой Саббатом (протеже Канье Уэста), актером Уиллом Пельтцем, Брэндоном Ли (сыном Памелы Андерсон), Габриэлем Дей-Льюисом (сыном Изабель Аджани и Дэниела Дей-Льюиса) и Леви Диланом (внуком, соответственно, Боба Дилана). В общем, ясно — дизайнеры ставят на звезд привязанных к Instagram миллениалов. Лайки и шеры дают не сицилийские старушки (они нужны для привлечения платежеспособной аудитории пенсионного возраста), а симпатичные мальчики. Кэмерон Даллас — это вообще новый Джастин Бибер. Он из продвинутой в диджитал-отношении Калифорнии. Не поет, а только снимает забавные видео с собой же в главной роли. И на этом собрал больше тридцати миллионов фолловеров. Есть подозрение, что в его случае it — это заодно и IT, информационные технологии.
Ни у Далласа, ни у Виссера в семье нет ни голливудских актеров, ни супермоделей — в клуб it boys сейчас войти проще, чем когда-либо. Джейден Смит прославился не тем, что он сын Уилла Смита, а фотографиями в женской одежде. Сын Бекхэмов Бруклин тоже хорош сам по себе, в отрыве от мамы с папой. Фамилия может, конечно, дать мальчику фору — особенно если у родителей много поклонников не только в Голливуде, но и в интернете, а это далеко не всегда одно и то же. Но если в нем самом нет этого редкого качества — «ит-бойства», — то ничего не получится.
Вот и рэперов сейчас много, все в золоте, но по-настоящему подружиться с интернет-аудиторией и, как следствие, с модой удается единицам. Про Канье Уэста не говорим: он уже далеко не бой. А вот A$AP Rocky — очень даже. Чем и пользуется: парню из Гарлема двадцать восемь, и он лицо рекламной кампании Dior Homme. Да, немножко позер, но музыку делает хорошую. Но если с другой стороны посмотреть, контракт с французским модным домом Ракиму Майерсу (так на самом деле зовут музыканта) обеспечила не музыка, а именно что позерство. Он очень крут — настолько, что даже Dior не в силах устоять, что уж говорить о простых смертных.
Фото: Архив Tatler, Vogue