По ночам sms пишут или пьяные, или из Нью-Йорка. «У меня же еще история с Брайаном Ферри была. Кстати о птичках, я и забыла...» Если в следующем сообщении Самодумова вспомнит ценный винтаж вроде Берлускони или, наоборот, молодого Эдварда Сноудена, я не удивлюсь.
Накануне мы с ней пытались выстроить картину ее личной и рабочей — она одно от другого не отделяет — жизни. Блондинка в винтажной блузке Burberry путалась в показаниях, гипнотизировала меня своим щебетом, одна фраза вплеталась в другую, и я, как Одиссей, понимала, что сейчас погружусь в транс и сирена меня, наверное, съест. Но она даже салат с печеной свеклой не осилила — поковыряла вилкой и бросила. Мы пять часов просидели на втором этаже «Симачева», задернув вокруг стола красные бархатные занавески, чтобы никто из «тут все свои» не подслушивал и не подглядывал, и Ольга говорила, говорила, говорила. Будь я диджеем, я бы только такую музыку тут и крутила.
«Самодумова — идеальный герой света нашего непростого времени, — говорит Михаил Друян, который в этом свете главный распорядитель и в Новый год абы с кем пить не будет: 2015-й он встречал с Ольгой, ее дочерью, Александром Тереховым и Светланой Таккори в нью-йоркском NoMad Bar. — И в более веселые годы она выглядела веселее других, а сейчас так просто спасение. Она почти что наша маркиза Казати, и красота у нее немосковская. Иметь такую шаровую молнию рядом всегда приятно. Сейчас она стала до неприличия похожа на Кейт Мосс и сделала из себя бренд хозяйки салона, не привязанный ни к какому заведению. Заведение может закрыться, разориться, а Самодумова останется». Пригорюнившейся тусовке такой человек очень нужен — Друян не случайно выстраивал дикую логистику, чтобы доставить Ольгу на открытие холодного пляжа Legend Beach в Юрмале с пляжа теплого, греческого. Она не подвела — прыгала в бассейн, валялась на мелком балтийском песке и танцевала в глубоком декольте, не стесняясь следов от баночного массажа.
Ольга в Москве знает всех, но ее ближний круг, те, с кем она дружит до километровых чатов в WhatsАpp и домашних посиделок с шампанским (она искренне любит шампанское, его вкус и пузырьки, а не просто пьет потому, что все пьют), — это гармоничный микс богемы и людей из бизнеса, уходящий корнями в ранние годы модного бренда Denis Simachev. Дизайнер Андрей Артемов, сделавший впоследствии свою марку Walk of Shame, и хозяйка концепт-стора «KM 20» Ольга Карпуть когда-то работали с Денисом и Самодумовой. С Анной Антимоний из «Газгольдера» они близкие подруги — это Анин муж Евгений пригласил симачевскую студию к себе на завод «Арма», первый творческий кластер в дикой Москве 2003-го. Модель и стилист Данила Поляков, рыжее солнце нашего северного города, вообще отдельная для Ольги тема, она его бережет, как младенца: «Мы все хотим, но боимся, а он реально живет сегодняшним днем, ходит по краю. Сейчас своим талантом так никто не пользуется — Данила последний, кто одной ногой в космосе».
Когда Ольга Карпуть съехалась с совладельцем «Капитал Груп» Павлом Те, девелопер тоже вошел в круг друзей Самодумовой. Вокруг ее затей всегда крутились большие деньги. И большие сплетни: в 2005-м газеты The New York Times и The Guardian строили догадки относительно наличия в симачевском бизнесе следов Абрамовича, а Le Figaro слала в Москву корреспондентов с заданием попасть в заветный список падающих с обитой мехом лестницы на вечеринках, которые Денис устраивал у себя на «Арме». Но если в четверг ты не получал sms с приглашением, значит, в воскресенье тебе крашенную дешевым суриком дверь с глазком не открывали, какую пресс-карту к нему ни прикладывай. Там даже фейсконтроля полноценного не было, чтобы с ним подраться. Перед дизайнерами Катей Гомиашвили, Викой Газинской, Константином Гайдаем, Гошей Рубчинским дверь распахивали гарантированно. И перед высокобюджетными Романом Абрамовичем, Александром Мамутом, Михаилом Зельманом, Михаилом Отдельновым тоже. Но пили на деньги Вадима и Вячеслава Аминовых, инвесторов Denis Simachev, которых в компанию привела Самодумова, — они друзья друзей, как в Москве принято. Участники с нежностью вспоминают и дискотечные шары, и кулер с виски, и бесплатный бар, и зеленый рояль. И Ольгу с ее дикими, но симпатичными нарядами.
Она начинала фэшн-карьеру в магазине Leform, и ее стиль тогда был миксом из Dirk Bikkembergs и Comme des Garçons с балетными пачками. Диджей Виталий Козак нежно называет это «русский look». Гораздо менее экстравагантный бизнесмен Вадим Дымов поражается тому, как Ольга, что бы она на себя ни накрутила, может в одну секунду выключить богему и первыми же словами расположить к себе любого человека. «Она несказанно привлекательная женщина. Я знаю всех ее бывших бойфрендов и дружу с нынешним. Они как на подбор — состоявшиеся, взрослые, не выскочки. И при этом она пользуется потрясающим успехом у молодых, которые при виде ее начинают... назовем это «рефлексировать». Приходится барышню останавливать — угрожаю, что позвоню ее Бернарду (у Ольги роман с нью-йоркским финансистом Бернардом Веббом. — Прим. «Татлера»)». В 2007-м Дымов попросил диджея Федю Фомина представить его Самодумовой: «На ней было платье в красный цветочек. Ну я и подвалил. С тех пор она мне считай что сестра — мы очень похожи. Наша с ней молодость прошла в портовых городах, у нее — в Архангельске, у меня — во Владивостоке. Там бандиты, а это оттачивает в человеке высшую степень интуиции». Сейчас Дымов — человек тихий. Когда Ольга приезжает в его пасторальный семейный дом в Суздале, они играют в ручеек, ходят в баню, до глубокой ночи разговаривают.
Клубная тема десять лет назад многим мешала спать по ночам — она простиралась от жесткого VIP-съема в «Дягилеве» до проектов «Зима», «Лето» (имелось также «Министерство» для тех, кого не пускали в «Лето») и маленькой «Любы» Кати Гомиашвили. Но за титул московской Studio 54 бились вечеринки у Симачева в студии и соседний с ней клуб «Газгольдер». Одевший Ольгу для съемки Данила Поляков, которому есть что в этой жизни вспомнить, с уважением говорит о высочайшем уровне угара на симачевской территории: «Сидит у барной стойки девушка, нормально выглядит, мой друг к ней подходит знакомиться, они разговаривают. А потом он смотрит — у девушки бокал наполнен окурками, а она и не замечает, вращает его так красиво за ножку».
Сейчас курить вредно, а пить перебрались в Столешников, где все еще весело во многом потому, что туда ходит Самодумова, хотя Денис ей уже давно не бизнес-партнер. Она может сидеть в своей московской квартире на Малой Грузинской в обнимку с телеканалом «Культура», но если покажут Дэвида Боуи в его нынешнем совсем не пенсионном состоянии, этого будет достаточно, чтобы надеть сумасшедшую шляпу и поехать в «Симач». А там все свои, Ольга с ними поцелуется (она не признает эту ужасную светскую манеру чмокать воздух, которая, к счастью, отмирает вместе с губной помадой) и устроит бурлеск, канкан и народные танцы. Если публике повезет, будут элементы стриптиза. Самодумова знает, что делает: «Когда я училась в мастерской Юрия Грымова (там они с Симачевым и познакомились. — Прим. «Татлера»), режиссуру вел Хотиненко. Он нам однажды сказал: «Чем женщина старше, тем охотнее она раздевается». Мне тогда было двадцать четыре, и раздеваться совсем не хотелось. Он показывал нам клип Ирины Аллегровой, где она в ванной, а я думала: «Странная Аллегрова. Старая». А сейчас снять свитер мне уже вообще не стыдно, хотя большую часть времени я все-таки хожу одетая. Раздеваться весело. Всем бы тоже скинуть с себя одежду, расслабиться, наконец, — и будет легче общаться. Освободиться бы уже от этого московского пафоса!»
Когда Ольга была гендиректором и бренд-менеджером Denis Simachev, она строила бизнес, ездила на фабрики, торговалась, ругалась, кричала на сотрудников, настаивала, что доходы и расходы компании надо планировать в леденящих похмельные души таблицах Exсel. Когда они с Денисом начинали в 2002-м, в смете необходимых покупок даже компьютера не было — она настояла, что эта штука пригодится, чтобы делать списки артикулов для байеров. Артикулы сочинили, но больше для французов, итальянцев, японцев. В Москве бизнес строили на моджо. Чтобы попасть на Новый год в «Симачёв», нужно было заранее купить на втором этаже, в магазине, футболку. А продавали ее не всем. Фейсконтроль на кассе — это высокий стиль! Фотограф Василий Кудрявцев до сих пор не может понять, почему в январе 2013-го заведение не подарило свитшот Арнольду Шварценеггеру — бывший губернатор Калифорнии померил, потянулся за кошельком, но выпал в осадок от цены пятьсот долларов и икнул: «Я подумаю до завтра».
По ночам Ольга веселилась со всей возможной самоотдачей, днем с не меньшим энтузиазмом считала деньги. Сейчас у нее совсем другая жизнь, она вышла из симачевского шапито и раскрашенную под хохлому бизнес-историю вспоминает с иронией, но в целом без обид: «Вадиму Аминову, конечно, было странно смотреть, как скачут и катаются по полу люди, которые у него отвечают за бюджет. Он молодец, что принимал меня со всеми моими... отклонениями. Мне немного досадно, что мы тогда не вырулили многие вещи. Я его предупреждала. Но кто слушает женщину, которая танцует на столе?»
Модная муза и диджей Наталья Туровникова тогда смотрела на подругу снизу вверх, как на «безумно роскошную птицу моды» — еще бы, ведь Ольга сделала так, что концептуальный Leform что-то продавал в городе, где народ с деньгами был скорее «на гламуре», чем «на моде». Самодумова в равной степени божественно двигалась под музыку и в японских мягких ботиночках тиби, и в сабо Prada фасона «ни шагу назад» — на огромных каблуках и с эфемерной перемычкой. Mix & Match в Москве тоже пошел от нее. И от Шахри Амирхановой, которая приходила на «Арму» в джинсах, топе с блестками и брезентовой куртке, в то время как в «Дягилев» девушки слетались в мини и на платформах.
Туровникова (и не она одна) у Самодумовой училась сексапилу в самой мощной его разновидности — интеллектуальной: «У нее фантастическая раскованность, вера в себя, в свое тело, в свой возраст и опыт. Бывали и диковатые выходы в расшитом кристаллами капюшоне Martin Margiela, но фриком ее назвать ни у кого бы язык не повернулся. Это важно, даже у Ошо написано, что нужно жить так, чтобы никто не мог охарактеризовать тебя одним словом. Она дружит и с мальчиками, и с девочками, с ней интересно, потому что в ней нет бабства. Вообще ни грамма».
К старым друзьям Ольга & Co постоянно добавляют новых: и молодых актеров, и премьера Большого, роскошного блондина Дэвида Холберга, и подросших хипстеров в клубе «Энтузиаст» в Столешниковом, где заправляет Дмитрий Пантюшин, и снимающих свое бесконечное документальное кино скейтеров, которых организует в модное концепт-сообщество дизайнер Гоша Рубчинский. One night stand со скейтером? И такое случается.
Ольга не знает слова «страх», не копит деньги, не мелочится. Она если и планирует будущее, то совсем чуть-чуть, в шутку. При этом ее взрослая дочь Тая, с которой они очень дружны, — человек принципиально другой породы, учится на биохимика в Калифорнийском университете. Ольга родила ее в двадцать один год в Архангельске, успев до этого составить себе такую биографию, что другой хватило бы на всю жизнь и еще на мемуары осталось бы. Любимое дитя ведущего инженера «Северного морского пароходства» в конце 1980-х танцевала в народном ансамбле, ездила с большими гастролями в Испанию. Собиралась стать хореографом и сеять вечное в массах, но, в первый раз в жизни увидев деревню, сельский клуб и лося, который вышел из леса приветствовать артистов, поняла, что не потянет. Перешла в техникум советской торговли — решила, что свет массам будет нести, продавая им брюки правильного силуэта, но два года продавцом в молодежном отделе универмага, ассортимент которого в 1990 году был тих и печален до крайности, ее тоже не вдохновили. Курсы машинописи. Курсы делового английского. Потому что папа посмотрел фильм Working Girl и сказал, что надо идти в секретарши. Потом встретила не последнего человека в Архангельске эпохи перестройки и почувствовала, как приятно быть чьей-то девушкой, ходить в рестораны и ни о чем не думать. Но родилась Тая, бешеная энергия Самодумовой оказалась заперта в квартире без телефона, и только Дибров в телевизоре скрашивал томительные минуты ожидания, пока остынет смесь в бутылочке. Муж погиб в автокатастрофе, Ольга осталась вдовой с десятимесячной дочкой. Не то чтобы совсем без средств к существованию — тот, кто был виноват в аварии, оказался верен понятиям и долгие годы посылал Самодумовой деньги для ребенка. Она решила, что из Архангельска надо уезжать. Ее мама поселилась вместе с внучкой в Калуге и дала дочери возможность придумать себе новую жизнь в Москве.
Самодумова начала учиться на юриста-правозащитника, но кривая вывела ее к Денису Симачеву, которого она познакомила со своим бойфрендом, на чьи деньги стала развиваться вся эта русская народная история. Потом Ольга привела в этот бизнес своего друга Андрея Кобзона — Кобзика. (У нее для каждого свое прозвище, она не пользуется универсальным «мусик». Для справки: через несколько лет, когда она разобьется на машине по дороге в Питер и врачи будут долго собирать ее по частям, именно Кобзон оплатит все счета.) На презентации Denis Simachev в Leform на Поварской пела группа «Ленинград», все — от Буйнова до Маликова — танцевали, пили водку и ели черную икру. Устроили показ на Неделе мужской моды в Париже. В 2003-м на открытие шоу-рума тогда еще на Новослободской им в качестве развлекательной программы пытались подогнать Эми Уайнхаус, но Ольга с Денисом решили, что она недостаточно популярна.
Самодумова даже не думает смеяться над кавалерами, которые в Москве с ее подачи стали наряднее дам: «Они смелее девушек. И им хотелось своей, пацанской одежды, а Денис отлично понял их специфическое чувство юмора. И все это во времена, когда русские за границей между собой на ломаном английском разговаривали — лишь бы не спалили, что они сами неместные».
Значит, действовать надо было через самых-самых, продавать задорого — и майки с Путиным в венчиках из роз, и роскошно сшитые пиджаки, и мечту попасть в дикий угар на «Арму» в павильон 5a. В 2007 году публика перекочевала в «Симачев» в ювелирном Столешниковом, хотя заводская проходная у Курского вокзала вывела в люди не одно поколение героев «Татлера».
Теперь шумят все больше по домам. Вот и с Брайаном Ферри Самодумова познакомилась у Карпуть на их даче на Ибице, потом снова встретилась у них же, но уже в квартире на Цветном (он приехал на афтепати показа Dior на Красной площади). Сначала разговорилась за столом, потом сфотографировала его с женой на телефон на память, а рок-звезда почему-то попросил скинуть ему картинку на электронную почту. Через два дня ответил душевным мейлом и с тех пор регулярно пишет. На Рождество прислал старомодную посылку со своими дисками. Ольге вообще нравятся взрослые мужчины, и они отвечают ей взаимностью. С ДиКаприо, с которым пили у все той же Карпуть на Ибице, романа у Самодумовой не получилось, зато был звездный декоратор Андрей Фаббри с потрясающей квартирой в Милане на виа Стендаль и московским гнездом на Чистых прудах, где тогда еще живой Владик Монро пел ей арию Ленского: «Я люблю вас, Ольга».
Сейчас рядом с ней финансист Бернард Вебб — он старше на девятнадцать лет, роман начался у барной стойки все того же «Симачева». Они живут между Москвой, Нью-Йорком и греческой деревней Эпидаврас. В Нью-Йорке ходят в Whynot Jazz Room и на утренники (с семи до девяти утра) Day Breaker — самый актуальный сейчас диджейский аттракцион в городе. В Греции не ходят никуда, растят свой сад. В Москве Самодумова холит и лелеет проект Peremotka — привозит из Нью-Йорка винтажные вещи и одевает подруг: продюсера Анастасию Рагозину, балерину Марию Богданович, фотографа Илону Столье, Лилю Арейфулину (Runa Jewelry), дизайнера Кристину Рубинер, олимпийскую чемпионку Анжелику Тиманину. Анна Антимоний ходит в вечерних туалетах Bill Blass, Oleg Cassini, Thierry Mugler из «Перемотки».
Ольга сейчас тоже принципиально носит только винтаж, хотя на тот московский показ Dior, к которому лучшие из нас заблаговременно заказали кутюр, а все остальные тоже постарались, пришла в кенийском народном платье. Экстравагантно? Чуть-чуть. Но мужчинам она нравится даже с тюрбаном на голове. Совсем недавно режиссер Иван Вырыпаев в Нью-Йорке познакомил ее с Михаилом Барышниковым. Это может стать началом прекрасной дружбы.
Фото: Дмитрий Журавлев, Архив Tatler