«Я с самого начала решила, что это Миша должна подстраиваться под меня, а не я под нее», — на пороге Наташиной квартиры в районе Остоженки нас встречает ее полуторагодовалая дочь. Из дневных объятий Морфея малышка переходит в мамины и безропотно отправляется в гардеробную — осматривать свое внушительное наследство. Хозяйка бесконечных рейлов с одеждой и стремящихся к потолку стеллажей с обувью жонглирует юбками Prada, а малютка и не думает капризничать.
Передо мной не только калейдоскоп из пестрых костюмов Stella McCartney, блузок Chloe и рубашек всех мастей, но и наглядное опровержение расхожего мнения о том, что лишь «французские дети не плюются едой». Сама Наташа, которой вряд ли хоть раз пришлось краснеть на детской площадке или веранде камерной «Академии» на Большой Бронной, скромничает: дескать, ей до идеала из настольной книги молодых мам далеко. Впрочем, с этим бы наверняка поспорили все те, кто видел Наташу с дочкой в обществе. На презентации совместной коллекции Гольденберг и ювелирного бренда Ek Thongprasert в парижском «Хаятте» Миша спокойно ползала по ковру — и ведь ни одного байера не спугнула. Столичным промоутерам впору переводить ее в AA‑лист. Вспоминаю и вовсе идиллическую сценку: все в той же «Академии» Миша чинно восседает на высоком детском стульчике, в руках у нее — взрослый «Татлер», а в «Татлере» — первая Мишина фотография.
Я пристально изучаю содержимое Наташиного гардероба. «Это коричневое платье мне чудом достали из архивов Prada, вот это засветилось в «Великом Гэтсби», — говорит она с равнодушием, которое легко принять за искреннее. Подобная ревизия, не исключено, выявит и свежие, еще не растиражированные сумочки M2Malletier, и гигантскую Birkin, наперевес с которой Наташа семь лет назад дебютировала в светской хронике.
Однако мода для нее начиналась отнюдь не с «Биркин». «Это сейчас малышки на миллион обеспечивают тринадцатую зарплату продавцам ЦУМа. Я же в их возрасте довольствовалась Morgan: круче не было ничего». Подобная аскеза ее ничуть не тяготила: «В пятнадцать лет мы с одноклассницами даже подумать не могли, что можно надеть дорогие вещи». Вспоминая время обучения в престижной арбатской школе № 1234, в одном классе с Мирославой Думой, она радуется: в нежном возрасте ее разум не был ослеплен блеском бриллиантов Graff — а ведь у сегодняшних школьниц зачастую каратов почти столько же, сколько отметок в четверти.
Позже трогательные ряды одежды демократичных брендов в ее платяном шкафу все же разбавили первые покупки из Третьяковского проезда. Наташа одна из первых среди российских модниц в интервью журналам стала произносить шокирующую фразу: «Люблю смешивать массмаркет с дорогими брендами». В то время это еще звучало как небывалое откровение. Такой незашоренностью и свежим взглядом со своей тогда еще закадычной подругой Мирославой Думой они стремительно завоевали любовь глянцевых изданий.
Почему некогда неразлучных девушек все реже видят вместе? «Ничего не произошло, просто со временем интересы меняются», — многозначительно объясняет Наташа, отобрав у своры великосветских сплетников, гадающих, какое платье Haute Couture не поделили девушки, лакомую кость. А ведь тогда во многом благодаря мощнейшему тандему Миры и Наташи западное словосочетание it girl наконец обрело отечественное воплощение.
Молодые, яркие и бойкие в начале своего отнюдь не тернистого, освещенного вспышками светских фотографов пути, девушки увлекались всем, что так или иначе связано с модой. Съемки, колонки в журналах с рефлексией на тему, что станет новым черным, и еще много чего не менее амбициозного. Практику студентка РГГУ Гольденберг проходила в качестве мерчандайзера в ЦУМе, отсюда — четко организованная система и в ее собственной гардеробной: брюки к брюкам, платья отдельно. «Осталось по годам все развесить», — то ли в штуку, то ли всерьез произносит Наташа.
Через полтора года вчерашний неофит от моды уже в должности байера ЦУМа летела в Милан — закупать коллекции Isabel Marant и Alexander Wang для молодежного четвертого этажа. «Сложно понять, что мне нравилось больше: собственно работа или сам факт того, что я подъезжаю к десяти утра в красивый офис и назначаю ланч с подружками на Петровке», — вспоминает Наташа начало карьеры.
Стиль Гольденберг узнаваем с первого взгляда. И если раньше, рассматривая ее экзерсисы, кто-то пожимал плечами, то сегодня каждый выход с восторгом берется на карандаш: помогло признание западных блогеров. На российских интернет-форумах ее ругали то за излишнюю многослойность и цыганщину, то за любовь к затрапезности, а «сарториалист» Скотт Шуман с завидной регулярностью публиковал Наташины фотографии. Авторитетный Style.com тоже не раз украшал ими свою главную страницу.
Сама претендентка на звание «Модница года» по версии журнала Glamour не берется рассуждать, чем она все это заслужила: «Я однажды спросила Томми Тона, почему из сотен он выбрал именно нас. Томми ответил: «Какая тебе разница? Расслабься — главное, ты в заветной десятке». Друг и коллега Наташи, стилист и дизайнер Андрей Артемов, считает, что дело не только в ее редком умении сочетать чалму и каблуки. «Она как никто понимает время и обстановку, обладает своим видением вещей, а еще у нее самая яркая улыбка и сияющие глаза».
Может, и правда виноваты именно глаза и улыбка. В отличие от других новоявленных икон стиля, Гольденберг не зарабатывала популярность бесконечными хороводами по Тюильри и показательными забегами на шпильках по Гран-Пале. В фэшн она играет, но не заигрывается. И в модной обойме оказалась между делом и между прочим, не став заложницей собственного образа и не утеряв связи с реальностью. Возможно, поэтому миниатюрная девушка со смеющимися глазами одинаково органично смотрится в безупречно сидящем костюме 3.1 Phillip Lim с кандибобером на голове или в мужской рубашке и потертых джинсах, в первом ряду показа Prada или на ступеньках ресторана Zupperia. Его, как и несколько других штаб-квартир Наташи, открыл ресторатор Александр Оганезов — бойфренд стилистки и отец Миши. «Десять лет назад меня представил ему папа. Сказал Саше: «Познакомься, это мой ребенок». Спустя некоторое время в модном тогда клубе «Кабаре» столичный бизнесмен разглядел в Наташе уже не ребенка, а даму сердца.
«Алессандро Дель’Аква шлет мне сердечки в инстаграм — это, конечно, почетно и приятно. Раньше я о таком и мечтать не смела. Но я не могу полностью и без остатка отдаваться моде, — Наташа с трудом впихивает платье обратно на вешалку, как профессор втискивает очередной том на забитую до отказа книжную полку. — Для меня есть вещи куда важнее: семья, друзья, еда». Возможно, поэтому складывается ощущение, что своей собственной маркой Tzipporah она занимается вполсилы.
Бренд, названный еврейским именем Наташи — Ципора, — появился два года назад. На роль моделей для первого лукбука дизайнер по-домашнему позвала приятельниц. Tzipporah, возможно, и стал бы серьезным бизнесом, возьмись за него пассионарные личности вроде Оксаны Лаврентьевой. Однако продвижением марки занимаются не инвесторы и пиарщики, а те, ради кого Гольденберг затевала свое дело, — подруги и она сама.
Представлять последнюю коллекцию «по-настоящему» было доверено уже моделям. «Я все равно прошу найти мне не слишком худых, не очень высоких и желательно темненьких. После презентации мне задали резонный вопрос: «А у тебя есть производство? Сколько платьев ты можешь отшить?» Вот тут я растерялась. Подружек одела, тридцать единиц выпустила, а дальше все поручила Господу Богу».
К счастью, друзья быстро подыскали талантливому, но не слишком предприимчивому модельеру ателье на заводе «Флакон» и поставили производство на рельсы. Сама же Гольденберг по-прежнему скромничает: «Я не рисую эскизы, мне вообще неловко себя продвигать в качестве дизайнера, поэтому я, как дура, жду у моря погоды». Такая стратегия противоречит стандартной формуле успеха, но байеры лондонского Browns, питерской Babochka, алма-атинского Saks обрывают трубку с заманчивыми предложениями. Певица Рита Ора выкладывает свое фото в Наташином атласном нежно-розовом костюме — и армия поклонников уже набирает в Google заветный запрос «где купить?». Каббала? Везение?
Анастасия Рябцова, большая подруга Гольденберг, даже затрудняется назвать любимые вещи марки. В последнее время в ее гардеробе все — сплошь творения Наташи. «Я была в Tzipporah и на своем юбилее, и на розовой свадьбе. У меня нет фаворитов в коллекциях, Наташа сама — мой фаворит», — признается владелица бутика «Березка». Ей вторят и другие профессионалы. «Наташа, пожалуй, самая яркая птица из модной стаи. С возрастом она растет и меняется в правильную сторону», — делится со мной диджей Наталья Туровникова.
В свое время советы Гольденберг за ощутимое в кармане «спасибо» выпрашивали многие нынешние резидентки списка best dressed. Ходили слухи, что одобренные ею ансамбли доставлялись Светлане Медведевой. Наташа с улыбкой качает головой.
Профессиональная этика для стилиста важна не меньше, чем для адвоката или пластического хирурга. Раскрывать имена нельзя. А прозрачно намекнуть, что без Кремля и Белого дома не обходится, — можно. «Она обладает четким и безошибочным видением, сразу выдавая подходящий человеку образ. Делает это тонко и тактично», — подписывается владелица бутика Aizel Айсель Трудел.
Например, стилизуя тогдашнего президента российского Conde Nast Карину Добротворскую, привыкшую к строгим деловым костюмам, Наташа поставила на спортивные брюки Stella McCartney. После команды «cнято!» они немедленно перекочевали в гардероб героини, как позже и синий комбинезон Tzipporah. В нем Карина ловила изучающие взгляды соседок на показе Chanel. «Наташа остро чувствует актуальные тенденции, сохраняя свою индивидуальность», — подхватывает Даша Жукова, которая первой стала увещевать подругу и в каком-то роде протеже запустить собственную марку одежды.
Потеряв счет головным уборам и тиарам Balenciaga (еще один фетиш Наташи), я перевожу взгляд на кроткую Мишу. Вечером ей предстоит пикник в обществе другой юной героини Tatler — дочери Шахри Амирхановой Алисы. Все-таки материнство — куда более долгоиграющий тренд.
Фото: Алексей Киселев, Архив Tatler