Джулию Ройтфельд круассаном не заманишь в родной Париж. Приезжать – пожалуйста, хоть каждый месяц, но жить двадцативосьмилетняя красавица предпочитает в Нью-Йорке. Она здесь уже шесть лет. «Конечно, Америка не Франция, это другой мир, но Нью-Йорк очень европейский город.
Это облегчило мне переезд. Сначала я приехала учиться в Parsons School of Design, ну а потом... потом просто осталась».
В Нью-Йорке она работает арт-директором и консультантом-фрилансером для модных брендов Rock&Republic, Alexander Wang и Jean-Paul Gaultier. Когда я спрашиваю, в чем суть ее работы, она отвечает коротко: «Я продаю концепции и идеи».
Свою успешную карьеру модели Джулия воспринимает в качестве бонуса к основной: она снималась для рекламных кампаний Gap, Tom Ford, Jil Sander, а для Mango позировала вместе с младшим братом Владимиром, потеснив на постерах Пенелопу Крус.
Джулия – настоящая работяга, очень ответственная, очень точная – даже протусовавшись до четырех утра, в девять встает перед камерой, не опоздав ни на секунду. Фотографы на нее не нарадуются. С одной стороны, что еще они могут сказать о дочке Карин Ройтфельд, редактрессы французского Vogue, одной из самых влиятельных персон в модном мире? С другой стороны, у девушки огромный опыт: как-никак двадцать четыре года в модельном бизнесе. «Мне было только четыре, а я уже снималась для Benetton в шляпе и голубом парике!».
Харизматичные фотографы, стилисты и дизайнеры, приходившие домой и сидевшие в гостиной, были для Джулии всего лишь мамиными знакомыми, скучными взрослыми, мало интересующимися детьми. Какие общие темы могли найтись у Тома Форда и школьницы? Только двадцать лет спустя, уже в Америке, он наконец-то заметил, что перед ним не подросток в Dr. Martens, с волосами, крашенными в пурпурный цвет, а готовая обложка – и позвал Джулию для рекламы своих первых духов Black Orchid. «Я знал ее с самого детства – удивительно, как она повзрослела и превратилась в такую красивую женщину», – сказал прозревший дядя Том.
Джулия гордится матерью, они удивительно похожи внешне – у них одинаковые темные волосы, оливковая кожа и огромные зеленые глаза. Карин Ройтфельд начинала моделью, потом прославилась как стилист, работала с Марио Тестино (познакомились, когда Карин с Джулией снимались для итальянского Vogue Bambini) и Томом Фордом (Карин была консультантом марок Gucci и Yves Saint Laurent в середине девяностых). Мама придумывала рекламные кампании, работала на показах, писала статьи, папа – Кристиан Рестуан – вел собственную марку одежды. Разумеется, Джулии и ее брату Владимиру светили все те же софиты модных съемок. Джулия со смехом вспоминает, как хотелось спать на фотосессиях и как не хотелось стажироваться на каникулах в редакциях модных журналов. Ей еще повезло: когда мать возглавила французский Vogue, Джулии уже было двадцать. Достаточно, чтобы не бунтовать без причины.
Америка давно привлекала Джулию, она ездила сюда еще на школьные каникулы. «По правде говоря, я никогда не считала себя настоящей француженкой, – объясняет Джулия, – не то чтобы я сбежала, но в США я чувствую себя гораздо свободнее. В Париже тебя все время судят. Наденешь короткую юбку – парни будут на тебя пялиться и отпускать шуточки, а девушки будут оглядывать тебя с головы до ног. В Нью-Йорке проще быть собой».
Зато «настоящей француженкой» уж точно можно считать ее маму. Хотя если вы с ней поговорите, она с радостью вспомнит, что наполовину русская. Ее отец происходил из эмигрантской семьи. Но Карина Владимировна (Ройтфельд любит произносить свое русское отчество) – олицетворение современного французского стиля. Женственные юбки-карандаш, сложного кроя кожаные или меховые жакеты, замысловатые туфли на высоченных каблуках, всегда выпрямленные темные волосы и подведенные черным глаза – она никогда не выглядит скучно и никогда не выглядит странно и с годами становится только лучше. Она умеет нравиться молодым (ее называет своей иконой стиля подружка дочери Даша Жукова) и при этом не стесняется своего возраста. Карин Ройтфельд гордится тем, что во Франции женщины не сидят на ботоксе и телефоны пластических хирургов не передаются из уст в уста.
И все равно ходят страшные слухи, что она взвешивает своих журналисток на весах и не пускает их на работу в балетках. Это, конечно, неправда и чушь, но Ройтфельд действительно любит, когда женщина поднимается над собой. «Мама всегда требовала, чтобы я ходила на каблуках, – соглашается Джулия. – Так что, когда я с ней встречаюсь, я становлюсь на самые высокие шпильки, на которых способна удержаться».
Любимые марки – Azzedine Alaïa, Balmain, Louis Vuitton, Yves Saint Laurent. «Я не забочусь о трендах и не думаю о том, «in» я или не «in», – говорит Джулия. – Стараюсь найти собственный стиль, не следуя моде слишком уж буквально. Например, я не люблю джинсы-дудочки, потому что они идеально сидят только на очень стройных девушках, а у меня есть формы, и я не прочь их продемонстрировать. Мне идут мини, я всегда подчеркиваю талию и не против глубоких вырезов».
Брат Владимир на четыре года моложе Джулии, ему двадцать четыре, он окончил киношколу в Калифорнии, а теперь увлекся фотографией и открывает выставки в качестве модного куратора. За что очень благодарен Марио Тестино: «Он для меня как родственник. Я помню, как Марио забирал меня из школы, чтобы отвезти на съемки. Только потому, что он проводил так много времени со мной, я что-то понимаю в фотографии». У Владимира русское имя и православный крест на груди, но среди икон – Yves Saint Laurent Rive Gauche. Свою русскость он подкрепляет разве что в Russian Tea Room – крепким черным чаем, к которому приохотил его коренной русак и французский кинопродюсер, дедушка Владимир Ройтфельд. Владимир-младший так же счастлив в Нью-Йорке на своем Вест-Сайде, как и Джулия в своем Челси.
В последнее время Джулия все чаще изменяет Нью-Йорку с Лондоном. Во-первых, она любит британскую моду. Во-вторых, полгода назад она вошла в команду нового главного редактора английского POP Magazine Дарьи Жуковой. Но есть еще одна ничуть не менее важная причина ее привязанности к королевскому городу. Там живет ее бойфренд Роберт Конич. Этот темноволосый швед в двадцать четыре года стал Gucci boy, получив немало язвительных комментариев от завистников, сопоставлявших часы его работы и цифры его гонораров. Как-то раз он не прошел кастинг у одного известного дизайнера: тот сказал, что Роберт слишком интеллигентен на вид. «Надо же, – иронизирует Конич, – когда я собирал моторы на заводе Volvo и разносил коктейли в баре, никто этого не замечал». С его широкими бровями, огромными гипнотическими глазищами, с его архитектурными скулами и чувственным ртом он образцово красив. Это настоящая мужская модель в натуральную величину.
Роберт и Джулия стараются видеться как можно чаще. «Мы были знакомы четыре года, у каждого была своя жизнь, но, когда мы встретились в прошлом году, я вдруг поняла, что хочу быть с ним, – говорит Джулия. – Мне нравится его искренность, он умеет быть серьезным, когда это надо, и он умеет меня рассмешить, когда я этого хочу». «Может, пора жить вместе и рожать детей?» «Никогда не знаешь, как все сложится, но я хочу в это верить, иначе к чему наши отношения?» – отвечает Джулия. Но вопрос: «Назовете ли вы детей русскими именами?» застает ее врасплох. «Я об этом еще не думала».
Пока что она живет одна и довольна своей квартирой в Челси, минималистской, светлой и белой, обставленной мебелью в духе европейского модернизма, которая продается в Америке по каталогам Kroll. «Я разбавляю стерильный интерьер старинными вещами, доставшимися от бабушки», – добавляет Джулия.
Если у нее выдается свободный день, она отправляется с утра в класс йоги. После бранча с друзьями – ювелирным дизайнером Памелой Лав, фотографом Паолой Кудаки, наследницей империи Missoni Маргеритой Миссони и владельцем модной гостиницы в Аргентине Николасом Маллевилем – в Bread in Nolita или Granni Café идет прогуляться по модным лавочкам и галереям Челси.
Завершается все ужином в Indochine – вьетнамской кухней с колониальным французским акцентом. И хотя она начинает утро со стакана сока из яблока, моркови и имбиря, вечером не прочь посидеть за коктейлем покрепче.
«Ненавижу диеты! Еда для меня – огромное удовольствие, но я стараюсь выбирать только здоровые продукты, хотя иногда так и хочется съесть чего-нибудь вредного. К счастью, в моем доме есть бассейн, и я хожу в спортзал так часто, как только могу».
Несколько месяцев назад Джулия вместе Робертом приезжала в Москву – на модную неделю Cycles and Seasons. Заодно заглянули в «Гараж» на открытие выставки Дэвида Линча и Кристиана Лубутена. Перед этим гуляли «по-русски» в ресторане ЦДЛ, и Линч картинно бил рюмки с водкой об пол на счастье. После вернисажа плясали в ресторане «Луч», и Джулия в розовом с блестками платье Balmain щеголяла в пластиковых браслетах для прохода в VIP-зону, которые собрала у всех и надела на ногу. Она привезла с собой несколько чемоданов одежды и все время, пока была в Москве, переодевалась. Причем однажды так удачно, что ее – в черных кожаных легинсах и шарфе с леопардовым принтом – долго не пускали в храм Христа Спасителя, где она решила купить себе крестик. Пока Джулия не повязала шарфик на бедра и не прикрыла голову. Ну а каблуки при ней всегда – похоже, она стала серьезно относиться к маминым советам.
Фото: Pamela Hanson