Самолет готовится вылететь из Хитроу, и я в нем гадаю, что за приключения ждут меня в России. Русский у нас преподавали в Итоне, а теперь я буду учиться им пользоваться — меня взяли на стажировку в газету The Moscow Times. Это финальная глава незабываемого года. Заканчивается то, что называется gap year — перерыв между школой и университетом. В мире, где конкуренция растет с бешеной скоростью, наше старинное право на двенадцать месяцев самоустранения многим начинает казаться вредной и глупой идеей. Глава многомиллионной рекламной компании WPP Мартин Соррелл, например, считает «промежуточный год» пустой тратой времени — только потому, что он, как правило, плохо спланирован. Но в целом англичане к традиции все еще относятся резко положительно, так что мне повезло, я успел. И решение взять gap year — лучшее из тех, что я принимал.
Это же двенадцать месяцев свободы, а значит, возможность надолго уехать путешествовать. Вряд ли мне светит такая роскошь в будущем, когда начнется работа, ипотека, дети. А сейчас все — и возраст тоже — как нельзя лучше подходит для странствий. И уж поверьте, я воспользовался этим годом по полной программе! Месяц катался на поездах по Европе. Десять недель бродил с рюкзаком по Юго-Восточной Азии и пережил там несколько невероятных моментов. Встречал восход на Пагане, бирманской равнине с четырьмя тысячами храмов. В одиночестве сидеть на крыше храма и наблюдать, как в утренней дымке поднимается солнце, — с этим опытом ничто не сравнится. Я учился дайвингу в Южном Таиланде, ел жареных насекомых и однажды даже крысу — по вкусу она похожа на курицу. (Знаю-знаю, на нее похожа вся странная еда.) Ночью плавал в облаке планктона: он светится в ответ на каждое движение, поэтому ощущение такое, будто скользишь среди звезд. Я бродил по храмам Ангкор-Вата, летел сломя голову на мототакси по улицам Бангкока. Что-то понял про войну во Вьетнаме, когда нашел развалины построенных вьетконговцами тоннелей Кути. В Европе бегло ознакомился с хорватскими пляжами, пражским пивом и ночной жизнью Берлина. Это было в прошлом августе, в самый разгар миграционного кризиса, так что последствия сирийского конфликта мне известны не понаслышке. Я их видел своими глазами. Из-за потока мигрантов мне и двум моим друзьям несколько дней не удавалось выехать из Сербии в Венгрию, а когда мы наконец сели в поезд, оказались в нем единственными (если не считать пары немцев) европейцами. Там было битком, мы восемь часов просидели на своих рюкзаках. Я разговорился с переселенцами. Кажется, начал понимать, что война делает с людьми. Но от меня не ускользнуло, что кое-кто просто воспользовался ситуацией: больше половины пассажиров были одинокими мужчинами в возрасте от восемнадцати до сорока пяти. Они планировали найти в Германии работу и новую жизнь. Некоторые из них даже не были сирийцами — с нами ехал один вполне себе пакистанец. На венгерской границе пограничник очень агрессивно велел всем выходить из вагонов. Нам, как гражданам Великобритании, разрешил остаться. Хотя и нас чуть было не вышвырнул. Немцы никак не могли понять, почему мигрантов обижают, стали скандалить с офицером, и тот сказал, что еще одно слово, и он вообще никого не пустит в Венгрию. Это был один из самых нервных моментов в моей жизни.
Как видите, от путешествий я добился максимума впечатлений. Но не все идут тем же путем. Gap year — это очень индивидуальные истории. Мой друг полгода проработал лыжным инструктором в Альпах, а после отправился в Таиланд — тоже инструктором, но уже по дайвингу. Другой на восемь месяцев укатил в Индию, чтобы преподавать там английский. Еще один проехал автостопом по маршруту Лондон–Пекин. Я знаю человека, который пять месяцев был фермером в австралийской глуши. Кто-то в Южной Африке вступил в отряд по борьбе с браконьерами. Кто-то с благотворительной целью проехал на велосипеде по всем штатам Америки. Но любимая история — это мой товарищ, который странствовал по Тибету, а потом три месяца трудился там в монастыре.
А я просто хотел пожить в разных странах. На три месяца обосновался в Монреале как инструктор по сквошу. Там чудесно, я завел кучу друзей. Это единственный известный мне способ познакомиться с чужим обществом и его традициями, а через них лучше понять собственный народ. Вдали от школьных друзей и родителей, в городе, где не знал ни души, я с большей готовностью исследовал грани своей личности, пробуя совершенно новые вещи. Даже сменил несколько причесок, и не все они были удачными. Мне стало комфортнее с самим собой. И с другими тоже — я стал более общительным и дружелюбным, нашел способ быстро заводить знакомых. Это лучшее из всего, чему я научился за год. В университете нет лекций на эту тему. Я сделался более организованным, независимым даже. Мне пришлось готовить, хотя в этом деле я все еще дилетант. Я сам бронировал жилье, билеты, оформлял страховку и получал визы. Ну да, бывало, что заказывал хостел не на ту дату и путал время отправления поезда. В Азии оценил вещи, к которым в Англии относился как к само собой разумеющемуся: горячую воду, всеобщую грамотность. Мне повезло увидеть, в каких условиях вынуждены жить некоторые народы: фермы без техники, фастфуд из сверчков, транспорт, который никогда не приходит вовремя. Мой автобус вместо семи часов ехал двенадцать, так что были все шансы опоздать на самолет.
Сюжеты gap year у всех разные, а вот причины его взять — одни и те же. Немного посмотреть мир. И перезарядиться. Последнее может прозвучать странно, но, пожалуйста, выслушайте меня. Я провел четырнадцать лет в образовательных учреждениях с очень высокой конкуренцией, и сама мысль о переходе из этой давящей обстановки в топовый университет внушала мне ужас. В октябре начнутся мои занятия в Кембридже, что, конечно, уникальная возможность, но, если быть честным, с нетерпением ждать этого я начал только в середине марта, когда мой gap year перевалил за экватор. А все потому, что школьные годы меня истощили. Да, сейчас я готов конспектировать и сдавать экзамены. Подозреваю, что этого не случилось бы, если бы я сразу направился в кампус. И я не исключение. Есть статистика, что студенты, берущие после школы передышку, реже вылетают из вузов, да и оканчивают, как правило, с лучшими оценками. Я понимаю это так: во время гэпа есть время решить, что ты действительно хочешь изучать. Полагаю, это важно. Иногда стоит взять паузу и подумать, что ты собираешься делать со своей жизнью.
В самой gap-культуре много любопытного. Идея родилась в Великобритании в шестидесятых, и ее подхватила большая часть англоговорящего мира. В Австралии примерно десять процентов тех, кто окончил школу, берут год на то, чтобы просто жить. В США число тех, кто так делает, только растет. За последнее десятилетие количество поступивших в Гарвард и взявших годовую отсрочку выросло на тридцать три процента. А в Массачусетском технологическом институте, где учиться еще труднее, количество гэповцев удвоилось за один только 2009 год.
У нас в Англии на паузу жмет каждый пятый. Причем из выпускников частных школ на год уезжают примерно семьдесят процентов. Причина в деньгах. Гэп обходится в три-четыре тысячи фунтов. Мысль о том, чтобы самостоятельно заработать такую кучу денег, выглядит жутко. Вот если с финансовой поддержкой со стороны мамы и папы... Тем более что gap year — это семейная традиция тех, кто принадлежит к привилегированному классу, так что не придется долго уговаривать родителей и объяснять, зачем тебе это нужно.
Но я не уверен, что цена — повод отказать себе в годе на размышление. Если ты дисциплинирован и готов к труду, если совмещаешь путешествие с работой, то можешь исхитриться не потратить вообще ни пенса из семейного бюджета. Даже работа в родной стране — неплохая идея. Я, например, четыре месяца репетиторствовал в Лондоне. Опыт колоссальный — научился распоряжаться своими финансами. А заодно на собственной шкуре узнал, как зарабатываются деньги. Полагаю, что теперь имею реалистичное представление о том, какой окажется моя взрослая жизнь.
Поэтому я бы предложил сэру Мартину Сорреллу пересмотреть свою позицию. Пусть то, что я делал в течение этого года, не имело прямого отношения к учебе, но я семимильными шагами развивался как личность. И теперь мало похож на мальчишку, который двенадцать месяцев назад вырвался из стен частной школы. Его сменил тот, кто многое узнал на собственном опыте. А главное, пока другие работают ради весьма расплывчатого будущего, он наслаждается тем, что жизнь может предложить в настоящем.
Фото: слава филиппов; из личного архива. стиль: Евгения Тарасова. ассистент стилиста: Юлия Варавкина. продюсер: Анжела Атаянц. ассистент продюсера: Дмитрий Житнушкин. благодарим бар «Стрелка» за помощь в организации съемки.