Однажды я спросил Дэвида Уоллиамса, ведущего телешоу «В Британии есть таланты», как развлекается его друг Евгений Лебедев. Он рассказал: «Посадит рядом за обедом гостей, которые терпеть друг друга не могут. Всем известно, что самый популярный английский политик с дурным характером Найджел Фарадж и модель Лили Коул бесят друг друга. Найджел вышел из-за стола покурить — и сбежал».
«Приквел к фильму про Санта-Клауса», «Человек с двумя бородами» — у Евгения много прозвищ, все из-за растительности на лице. Уоллиамс, кстати, энергично защищает спорный имидж приятеля: «Евгению нужны обе его бороды, без них он выглядит неприлично молодо. Лет на двенадцать, не больше. Они придают ему солидности — чтобы верили, что он действительно медиамагнат, а не ребенок». На самом деле Лебедеву тридцать четыре, и он управляет английскими газетами The Independent и Evening Standard. Обе достались его отцу Александру Лебедеву в плачевном состоянии за символический один фунт, и Евгений успешно лечит этот святой для британцев бизнес. Отчасти ради дружбы с самыми важными и эксцентричными персонажами Соединенного Королевства. И да — ему приятно, когда о нем пишут его собственные издания, тем более что это на пользу и ему, и папе, и газетам. «Лебы» — так однажды назвал их правнук того самого психиатра пиарщик Мэтью Фрейд – это бренд.
Про Александра Евгеньевича Лебедева в Лондоне знают, что у него красивая подруга Елена Перминова, что он работал в КГБ, был миллиардером, вместе с Михаилом Горбачевым владеет половиной акций мятежной «Новой газеты». Уже немало, но светская фамилия должна постоянно развлекать джет-сет инфоповодами, иначе на вечеринках иссякнут темы для small talk.
Когда Лебы в 2009 году купили Evening Standard, она продавала меньше ста пятидесяти тысяч экземпляров в день и теряла тридцать миллионов фунтов в год. Сейчас издание распространяется бесплатно, приносит прибыль (в 2013 году — 1,75 миллиона фунтов), его читают более девятисот тысяч человек в день. До того как попасть в руки Евгения, газета ругала все, что видела, — но новый владелец сменил концепцию. Теперь издание любит Лондон, что, впрочем, не мешает время от времени устраивать кампании в защиту бездомных, против преступности и за повышение грамотности.
The Independent функционирует хуже — по полной цене продается меньше экземпляров, чем в стране имеется газетных киосков, но убытки у «Инди» все равно ниже, чем у The Times и The Guardian. На Флит-стрит шутят, что Евгений держит «Инди» исключительно потому, что подарил ее своему близкому другу, советнику и правой руке Эмолу Раджану, сделав его главным редактором. Не исключено, что The Independent продадут, если, конечно, найдется покупатель. Газеты сейчас, будем честны, не самое популярное чтение.
У Евгения есть еще одно английское прозвище — Little Olly, «малыш-олигарх». Оно ему даже нравится, у него все в порядке с самоиронией — качеством, которое отличает породистого англичанина. Он британский подданный, так что держит марку. «Для человека его уровня власти, статуса и богатства он невероятно остроумен, и дразнить его можно разнообразно и абсолютно безнаказанно», — сказал мне о Евгении его большой друг писатель Стивен Фрай.
Лебедев всех любит? Не совсем: он всеми силами дистанцируется от своих соотечественников в Лондоне и почти не принимает участия в дорогостоящих русских увеселениях. «Эти люди из самых низов, — объясняет он. — Потому так себя и ведут». Сам Евгений — из номенклатурной семьи, из высокой касты и к разбогатевшим с нуля относится по-снобистски: «Главное для них — деньги. И больше ничего. Вот такое сочетание: большие деньги — и никакого образования и эстетических ориентиров. То есть вкуса».
Выпускник Лондонской школы экономики, обладатель диплома арт-школы аукционного дома Christie's, Лебедев готов лично объехать все западные графства в поисках черных лебедей для своего сада или, сгибаясь, залезть в вертолет, чтобы вместе с пэром Дэвидом Холмондели немедленно лететь в Норфолк, куда из России привезли выставку картин из собрания Екатерины Великой. Вот такой спектр интересов.
Английские аристократы не путешествуют бесцельно — они пополняют свои коллекции диковин. Главное — придумать себе цель: маски из Папуа — Новой Гвинеи или римские скульптуры XVI века. Лебедев все делает как надо – и производит правильное впечатление. «Я просто в восторге от него, — сказал мне человек, которому по государственной британской должности не положено быть от него в восторге. — Как он пускает пыль в глаза нашему обществу — любо-дорого посмотреть! Он любит искусство, дома, природу, сады. И знаменитостей любит. Но так уж устроен мир».
Домов у Евгения много. Квартира на Портленд-Плейс. Замок X века в Умбрии, где живет его волк Борис (это строение Лебедев восстановил из руин, даже крыши не было). И еще одно владение в Умбрии — палаццо Терранова. В его лондонском офисе хранится коллекция из пятисот ароматических масел: он денди и парфюмерный гурман. Но не такой, конечно, как скульптурный персонаж братьев Чепмен Fuck Face с пенисом вместо носа — это произведение искусства украшает рабочее пространство медиамагната. Но подлинное его сокровище — это Стад-Хаус в Хэмптон-Корт. Дизайн сада делала вдовствующая маркиза Солсбери. Интерьер — настоящее чудо с работами Трейси Эмин, Дэвида Хокни, Энтони Гормли, Чепменов, с японскими лаковыми шкафчиками XVII века, шторами ручной росписи с юга Раджастана, подвесными театральными светильниками 1820-х годов, купленными в Чатсуорте, и кроватью эпохи Регентства в «комнате Элтона» (Евгений — крестный отец Закари, сына Элтона Джона и Дэвида Ферниша). «Принц-регент, будущий король Георг IV, — сказал Евгений в интервью журналу World of Interiors, — наверняка хорошо порезвился на этой кровати».
Вечеринки — важная часть жизни нашего героя. На чужой территории ему бывает не по себе, зато дома он расцветает. К нему приходят политики, актеры, художники. На прошлое Рождество заезжала Кира Найтли — они дружат. «Вы когда-нибудь обедали в Стад-Хаусе? – однажды спросил меня друг. — Сплошь одни знаменитости — за исключением меня». Спасибо, я в курсе. Евгений если веселится, то всю ночь — помню, он долго извинялся передо мной за то, что вечеринка по случаю запуска его телеканала London Live в апреле закончилась непростительно рано.
Высокооктановое действо в его жилище в Портленд-Плейс было организовано так, словно ожила мадам Тюссо. Первый гость, лейборист Чука Умунна, приехал за полчаса до назначенного времени. Евгений вышел встречать его в халате — спустившись вместе с мэром Лондона Борисом Джонсоном. Полностью одевшись, он влился в толпу политиков (во главе с премьер-министром Джеймсом Кэмероном), актеров, телевизионщиков и в роскошную подборку людей искусства (Николас Серота, Трейси Эмин, Николас Хитнер). Финансист Нэт Ротшильд оказался в опасной близости к канцлеру британского казначейства Джорджу Осборну, которому он едва не разрушил карьеру после того, как Осборн съездил на Корфу и был замечен там на яхте Олега Дерипаски. Евгений обожает приглашать людей, свести которых вместе никто другой не решился бы.
Он родился в России, но в восемь лет попал в Англию, где стал полноправным членом британского истеблишмента. Формально это произошло в 2010 году, когда Элтон Джон и Дэвид Ферниш дали обед на сто пятьдесят персон в Королевском суде Лондона по случаю получения Евгением британского гражданства.
Неугомонный, он носится по миру, часто в сопровождении фотографа, сводного брата принцессы Дианы Джонни Шанда Кидда. Джонни почти стал его личным летописцем. Лебедев явно не прочь увидеть в своих газетах пару-тройку таких милых, таких «ой, как мне неловко» картинок на тему «как я провел выходные». Этим летом он наслаждался отсутствием интернета в Бирме, потом в Северной Корее, после чего уехал на неделю в Россию — на Дальний Восток к своему личному шаману. Духовно укрепившись, повез мэра Лондона Бориса Джонсона и целую команду тяжеловесов от искусства в Италию. Собирали трюфели, бегая по лесу со свиньями на поводках. Пили до рассвета. «Он восседал, как паша, — рассказывал мне потом один художник, — и следил, чтобы всем было весело. Но никакого разврата. Ты же знаешь меня, я просто паинька!»
А вот еще история. Как-то актер Дэнни Хьюстон (брат Анжелики Хьюстон) с Евгением на два голоса читали пьесу Пинтера «Возвращение домой». А потом Лебедев показал Хьюстону оригинал рукописи из своей личной коллекции. Евгений вообще любит читать вслух, у него есть преподаватель сценической речи. Например, поэму Ларкина «Надгробие Арунделей» Лебедев декламировал, стоя с лучшим другом Эмолом Раджаном у этого самого надгробия в Чичестере. Моя коллега-журналистка завистливо вздыхает: «С трудом представляю себе Руперта Мердока и Энди Коулсона (PR-директора Кабинета министров Великобритании), вместе читающих стихи на морском берегу».
Думаете, все его поступки высококультурны? Нет, он же денди — и ни к чему не относится слишком серьезно. На его дне рождения в Умбрии Ванесса Редгрейв и Рейф Файнс разговаривали о Чехове. В какой-то момент официант на полную громкость врубил песню Careless Whisper, и музыка совершенно заглушила беседу этих почтенных людей. Другой затопал бы ногами, а Евгений засмеялся, и народ потихоньку начал танцевать под Джорджа Майкла.
Что плавно подводит нас к вопросу о сексе. Актер Дэвид Уоллиамс рассказал мне как-то: «Я познакомился с Евгением через Джери Холлиуэлл из Spice Girls — Лебедев с ней встречался, они всюду ходили вместе. Все думали, что он гей, но ничего подобного! На самом деле мы с ним очень похожи. Мы оба — совершеннейший кэмп». Кэмп — экстравагантная, чуть китчевая манера одеваться и развлекаться. (По мнению одного нашего общего друга, кэмп стал для Евгения способом войти в закрытый студенческий клуб Piers Gaveston Society в 1980-е, когда он учился в Оксфорде.) Это гораздо больше, чем гей-стилистика, — это, скорее, предельная сексуальность, как у Мика Джаггера. И элегантность тоже предельная. И гладкая-гладкая-гладкая кожа карамельного оттенка. Девушки стонут, умоляя медиамагната дать телефон косметолога.
Лебедев встречался с актрисами Джиллиан Андерсон из «Секретных материалов» и Джоэли Ричардсон из «101 далматинца», хоть она и 1965 года рождения. Публично целовался с Лиз Херли. Ему нравится напускать туману относительно своей сексуальной жизни: «Будь я геем, я бы об этом объявил во всеуслышание». Он не объявляет. Ну в конце-то концов какая разница? Как говорит один его фанат: «В нем есть что-то мистическое. Он словно мерцающий бриллиант – у него так много граней. Только кажется, что огранка совсем простая, но на самом деле все гораздо сложнее».
Спокойно. Вы же видите главное — Лебедев интригует. Лучше пусть у средств массовой информации будет владелец, о котором все расспрашивают, чем угрюмый бизнесмен. До угрюмых никому нет дела. А он авантюрист, романтическая фигура. Тот, кто по-настоящему интересен журналистам: и как звезда, и как начальник.
Отец, Александр Лебедев, сейчас тоже звезда светской хроники. Но до Елены Перминовой все было по-другому. Дед Евгения по материнской линии возглавлял Отделение общей биологии Академии наук СССР. Все в семье занимались наукой. Мама Евгения, Наталья, — микробиолог. Девятилетнего Женю дедушка на каникулы возил с собой в радиоактивную зону Чернобыля. Я спросил Евгения, почему его отец пошел служить в КГБ. «Это было привлекательное предложение для молодого амбициозного человека». В 1987 году работа привела Лебедева-старшего в Лондон, к шпионским тайникам в Бромптонской церкви. Сына он обучал в школах St. Barnabas и St. Philip’s в Эрлс-Корте, а с одиннадцати лет — в Holland Park School, где ученики ходят в безукоризненных пиджаках и галстуках. Говорит, его мальчика там не терроризировали. Семья вернулась в Москву через год после окончания советской власти. Отец занялся бизнесом. На него было совершено два покушения — оба не удались. Шальная эпоха. Со временем Александр приобрел банк, крупное картофельное хозяйство в Европе, долю в газодобывающей компании, акции «Аэрофлота», несколько отелей в Крыму. И акции «Новой газеты», которой они помогают вместе с Горбачевым — даже после убийства журналистки Анны Политковской.
На каком-то этапе у Александра Евгеньевича возникли трения с государством. В 2013 году ему предъявили обвинение в хулиганстве по мотивам политической ненависти — после драки с Сергеем Полонским на съемках программы «НТВшники». Лебедева приговорили к ста пятидесяти часам общественных работ в селе Поповка Тульской области. И вспомнили, что Елена Перминова, мать его троих детей, когда-то позировала голой для журнала Playboy и вообще у нее интересная биография.
Евгений выбрал Лондон еще в 1995 году — сам так захотел. Поступил в школу Mill Hill. Семнадцатилетний новичок сразу привлек внимание президента Conde Nast International Николаса Колриджа: с юношей начала встречаться крестница Колриджа Софи Даль, тогда тихая, скромная отличница, а не модель plus size. Даль и сейчас, по ее словам, прекрасно относится к экс-бойфренду. С ее стороны это весьма великодушно, учитывая, что Колридж был свидетелем волшебной сцены в доме Тессы, матери Софи, в Оксфордшире. Весь вечер Тесса интенсивно кокетничала с Евгением (в присутствии Софи), и в конце концов «этот щуплый вертлявый советский парнишка», упившись в хлам, прыгнул в Темзу.
В ранней юности будущий издатель и правда отрывался по полной. Наследнику транспортной империи лорду Роберту Хэнсону (сейчас он женат на Марии Марковой, звезде русской тусовки в Лондоне) запомнилось «особенно прекрасное лето» в Сен-Тропе. Ну а лондонские клубы? Boujis — очень часто, еще жуткое место под названием Attica, иногда Annabel и Tramp. Но даже там Евгений старался быть сдержанным, изысканным, утонченным. Ему хотелось казаться взрослее, заниматься тем, чем интересуются люди постарше, — культурой, делами, политикой.
Сдвиги в сторону солидности начались в 2006 году, когда Евгений — небритый, в темных очках — появился в офисе легендарного Джорди Грейга, тогдашнего главреда британского Tatler. Лебедев пришел со знакомой — PR-менеджером. У них, рассказала знакомая, есть некие общие дела с человеком по имени Майкл Гурби-Чефф, и возникла мысль устроить вечеринку Фонда имени Раисы Горбачевой по борьбе с детским раком. Возьмется ли Tatler освещать это событие? «Нет, — ответил Грейг. — Tatler возьмется его провести». Вместе с Лебедевыми. И они это сделали — в поместье Олторп. Фраки, вечерние туалеты. Фонд в ту ночь собрал миллионы. А британское общество распахнуло Лебам свои объятия.
Через три года папа с сыном купили Evening Standard. «В России, — говорит Грейг, — любое известие всегда звучит громче, если оно приходит из внешнего мира». Покупка «Стандарта» придала Лебедевым «небывалый вес в Лондоне и за его пределами». Евгений, не слишком педантичный, но обладающий фантастической памятью и феноменально проницательный, с тех пор стал играть на английском поле. Отец же взял на себя российские активы. В Москве пожимали плечами: как знать, может, они вот-вот испарятся, эти Лебедевы, и все развеется как дым.
Я понимаю, почему нашего героя так часто сравнивают с фицджеральдовским Гэтсби. Он очень деликатный и внимательный друг — так думают близкие ему люди, хотя, возможно, это и звучит странно для тех, кто пострадал от его капризов. Другие говорят о его замкнутости, склонности к одиночеству, внутренней опустошенности, которая гонит этого золотого мальчика от одного экзотического приключения к другому. Каждый год он приезжает в Венецию, на печальный остров Сан-Микеле, на могилу великого русского импресарио Сергея Дягилева. Совершенно иначе видит его Стивен Фрай: «Это друг на всю жизнь, на которого я могу положиться и с которым мы можем смеяться без конца». Чеховский сюжет. Евгению такие нравятся.
Фото: getty images, архив Tatler