Стефано Пилати: под сенью Ива

Продолжив дело Ива Сен-Лорана, он марку держит.
Дело Ива СенЛорана продолжил Стефано Пилати фото и биография модельера

Стефано Пилати с певицей Флоренс Уэлч

Семь лет назад Стефано Пилати продолжил дело великого Ива Сен-Лорана, мужественно расставшись с собственными дизайнерскими амбициями. И марку держит.

С самим Сен-Лораном он встретился только раз – когда в 2002-м поступал на работу в Yves Saint Laurent. Стефано до сих пор с досадой вспоминает, как и без того короткую аудиенцию пытались испортить какие-то дамочки, постоянно крутившиеся вокруг почтенного кутюрье: нового дизайнера марки они приняли, мягко говоря, без восторга. «В какой-то момент я почти был готов расплакаться». Но сам Сен-Лоран приободрил новобранца: «Мне нравится, как вы работаете, вперед!». Пилати вышел от Ива с чувством, будто только что получил «Оскара». Слезы высохли. И он до сих пор хранит, как святыню, письма, в которых Сен-Лоран поздравляет его с новыми коллекциями и отечески называет «дружком».

Chanel, Dior и Balenciaga уже давно пребывали в лучшем мире, когда в одноименные бренды начали вливать свежую кровь. А Ив Сен-Лоран был вполне еще жив и в 1999 году сам дал согласие продать свою компанию всепожирающей Gucci Group. К этому моменту он превратился в многоуважаемый, но несдвигаемый шкаф. После того как в 2002 году опустошенный алкоголем и депрессией Сен-Лоран наконец официально отошел от дел, было логично предположить, что его Дом превратят в платформу для молодого дизайнера – как это сделали Dior c Гальяно и Givenchy c Маккуином. Вместо этого Gucci Group постановила: никаких экспериментов, претворяем в жизнь стиль Ива Сен-Лорана! Требовался человек, готовый развеять свое дизайнерское эго на парижском ветру и с трепетом влюбленного погрузиться в историю Yves Saint Laurent. Человеком, которого призвали на три буквы, и стал Стефано Пилати. В 2004 году босс Gucci Group Франсуа-Анри Пино назначил его креативным директором.

На почетном посту он сменил Тома Форда, который, как посчитало высшее руководство, излишне увлекся собственными выкрутасами, забыв о священном духе марки. Но именно Форд за два года до этого события пригласил Пилати на работу дизайнером в Yves Saint Laurent. Почему его? Том Форд от комментариев отказался, Пилати искренне говорит, что не знает ответа.

Скорее всего, Форд разглядел у Пилати, работавшего до этого в Prada, то самое ощущение женщины, которым славился Сен-Лоран, и, что немаловажно, оценил подчеркнутое нежелание быть на виду. Редчайший случай в истории моды.

Сам Сен-Лоран как-то признался – он доволен, что бренд возглавил «дружок» без нарядного шлейфа подиумных триумфов, но, безусловно, талантливый.

Сорокапятилетний Пилати не жалуется на свою участь: раствориться хоть и в великом, но чужом имени. Он вообще предпочитает помалкивать. И все же есть ощущение, что и бренд, на который он пашет, и сам Пилати, один из самых блестящих и талантливых дизайнеров нашего времени, явно недополучают слов благодарности, которые давно заслуживают. Критики не прочь поязвить над его новыми коллекциями – хотя идеи Пилати неизменно превращаются в тренды. Казалось бы, сотня миллионов долларов, которую ежегодно приносят продажи Yves Saint Laurent, должна убедить любого скептика. Не тут-то было. Недоброжелатели вопят, что Пилати копирует хиты гениального Сен-Лорана. Хотя истина заключается в том, что копировать его невозможно.

«Я лишь пытаюсь смотреть на его творчество глазами современного человека, – объясняет Пилати. – Себя самого пускаю последним в очереди – впереди идет великое наследие Сен-Лорана, оно – почва для моего творчества, мое образование, моя культура, мой язык».

Язык этот с ходу узнает всякий поклонник Сен-Лорана, несмотря на то что Пилати избегает прямых цитат. Взять хотя бы нынешнюю летнюю коллекцию: брюки с завышенной талией, сандалии на золотых платформах, шелковые блузки, решительно приподнятые плечи. При этом изысканный диалог с прошлым ведет человек, который выглядит как режиссер авангардистского театра – в длинных кардиганах, похожих на тоги двадцать первого века, в грубых ботинках, со всклокоченной бородой и татуировками – цветы, звезда, орлиные крылья, каллиграфическая строка Mother Forever (буквально – «Не забуду мать родную!»).

Говоря о том, что для него значит Сен-Лоран, Пилати то и дело употребляет слова «вкус» и «элегантность», отсылающие к тем старым добрым временам, когда мода руководствовалась не бизнес-планами, а чувством гармонии и никто еще не знал эластичных тканей. Пилати словно не замечает, что дизайнеры давно все смешивают со всем, а вульгарность называют «особой эстетикой». Он упрямо гнет свою линию. «Я не стал бы дизайнером, если бы не верил в само понятие «хороший вкус», а уж такой бренд, как Yves Saint Laurent, просто обязан им обладать». Не забывает отца родного!

С Анной Винтур и Джулианой Мур на ужине в Нью-Йорке

В 1970-е, когда девушки вдруг решили,что имеют право носить то, на что никогда бы не осмелились их матери, именно Сен-Лоран придумал одежду по душе этому поколению: блейзеры c отчетливыми плечами, излучавшие мужскую уверенность, но сохранявшие женственность, шелковые блузки, гофрированные брюки, высокие каблуки. Формы, заимствованные у мужской классической одежды, были приспособлены к женской фигуре и решены в ярких цветах и роскошных тканях – бархате и шелке. Туфли и сумочки были отданы на лицензионное производство. Лулу де ля Фалез, подруга и муза Ива Сен-Лорана, присматривала за ювелиркой. Теперь Пилати работает один за всех. Учитывая, что в наши дни именно аксессуары обеспечивают маркам львиную долю продаж и прибыли, некоторые его решения кажутся провидческими. Взять хотя бы рекламу сумок: кого бы модель на ней ни изображала – светскую даму на вечеринке, любовницу на свидании, курортницу на пляже – она позирует, вцепившись в сумочку, как параноик, одержимый мыслью о грабителях. И сумки разлетаются, словно бутерброды крок-мадам на парижских бульварах. При этом однажды во время съемок рекламной кампании новой коллекции отдел маркетинга умолял Стефано, чтобы модель в кадре держала в руках сумку. «Нет! – отрезал Пилати. – С этим платьем сумку носить нельзя, потеряется весь шик».

С Кейт Мосс на модном показе

Он трогательно печется о бренде, стараясь любую мелочь пустить в дело. Забавные сердечки, которые Сен-Лоран когда-то рисовал на своих рождественских открытках, теперь превратились в фирменный знак на кожаных аксессуарах. Молодые покупательницы от них в сердечном восторге, так что с точки зрения маркетинга ход безупречный. При этом Пилати всякий раз тщательно высчитывает, во что влетит очередная виньетка, как скажется на финальной цене – не отпугнет ли потребителя, чей светлый образ Стефано все время держит в голове. «Я не бизнесмен, но могу им быть, если надо».

Сам Ив Сен-Лоран тоже не был бизнесменом. Но рядом с ним был верный Пьер Берже, который вел дела, оставляя нервическому Иву счастливую возможность парить среди тканей, эскизов и образов. Я спрашиваю Пилати, не хотел бы он подыскать себе такого же Берже. «Идея прекрасная – заниматься чистым творчеством. Но едва ли осуществимая. Как ни крути, хочется видеть на улицах людей, одетых тобой. А чтобы это произошло, ты должен обуздывать и направлять свою креативность в правильное русло. Ты сам – и никто иной. Так что в коммерческие расчеты ты все равно вовлечен. Да, Сен-Лоран изобрел брючный костюм, и это инстинкт художника, но его стимулировал тот простой факт, что женщинам именно в тот момент понадобился брючный костюм. С Берже или без него, именно Сен-Лоран угадал эти чаяния. Роль Берже или вообще коммерческого директора заключается в том, чтобы создать структуру, которая помогает тебе реализовать и продавать идеи».

Пьер Берже и Ив Сен-Лоран, Серджо Галеотти и Джорджио Армани, Джанкарло Джаметти и Валентино Гаравани – эти партнерства были не только профессиональными, но и глубоко личными. Сейчас большие корпорации покупают бренд и назначают коммерческих директоров, которые могут разделять вкусы дизайнера, а могут и нет. «Это не значит, что они не способны работать вместе, – говорит Пилати. – Но проблема в том, что коммерческий директор обязан отчитываться в цифрах и в цифрах же составлять бизнес-план, так что директор креативный часто превращается в обслуживающий придаток». Но коммерческих директоров надо принимать с благодарностью, убежден Пилати. «Я делаю сумки. Я делаю туфли. Я делаю шелковые платья. Чего я только не делаю. Но если шоу прошло хорошо и продажи тоже на высоте, то это потому, что все хорошо организовано».

Валери Эрманн, коммерческий директор марки, с ходу заявила мне, что у них с Пилати нежнейшие отношения. «Я всегда внимательно его слушаю. И к счастью, мы одинаково видим конечную цель. Cпорим лишь о способах ее достижения». Стопроцентная француженка, чья мать всю жизнь одевалась у Сен-Лорана, Валери говорит, что тот преклонялся перед женщинами. На уровне подсознания он понимал, как их надо одевать, чтобы это было сексуально и элегантно. «И мы до сих пор остаемся брендом, который боготворит женщин в любом их возрасте». Пилати, подобно Сен-Лорану, умеет сделать сексуальность не вульгарной. Когда он создавал свою первую коллекцию, на подиумах царил настоящий порношик. Понятие «элегантность» было сброшено с корабля современности. А Пилати вернул тюльпанообразный силуэт с узко перетянутой талией – подчеркивая, но не утрируя формы женского тела.

Марк Джейкобс, который в свое время занялся модой, завороженный платьями Ива Сен-Лорана, говорит о Пилати: «Мне очень нравятся его шоу. Как он всем этим жонглирует! Я бы так не смог. Это настоящий Сен-Лоран. Дело не в том, что Пилати что-то копирует, нет. А в том, что если бы Сен-Лоран сейчас был жив и в расцвете сил, то именно в таком духе и творил бы. Хотя говоря о себе – я рад, что не я работаю на этом месте. Так что это двойной комплимент Стефано».

Одежда, которую сочинял Сен-Лоран, не знает возраста – спустя десять, двадцать и даже тридцать лет ее все еще носят. «Он вышел за пределы моды, – считает Пилати. – В моей первой коллекции я попытался вообще не думать ни о какой теме, а хотел подняться над модной суетой».

Пилати увлечен идеей создать для женщины гардероб на несколько лет: чтобы она могла с новой юбкой надеть блузку, купленную как минимум два года назад. И чтобы подружки не хихикали вслед «старьевщице», а восхищались. Особенно это касается вечерних платьев – костюмов для ролевых игр, которые явно не входят в привычку современных женщин. Рауты, приемы, ужины все больше превращаются в календарное мероприятие, вечернее продолжение делового дня.

При всем своем необузданном артистизме Сен-Лоран никогда не забывал о том, что его наряды еще и одежда, которую носят. Сейчас мода – это шоу, которым заправляют медиа, а дизайнер просто обязан привлекать знаменитостей – актеров и спортсменов. Во времена Сен-Лорана показы были просто показами: очень красивые девушки вышагивали в очень красивых платьях, вот и все. Но Пилати обязан превращать моду в театр. И еще издавать к показу брошюрку, где вам напустят туману про «семиотические манипуляции», и все сразу приобретает какую-то почти научную многозначительность. Во времена Сен-Лорана семиотических манипуляций не требовалось – платья говорили сами за себя, женщины смотрели на них, и им все было понятно.

...В мастерской на пятом этаже штаб-квартиры Yves Saint Laurent на авеню Георга Пятого Пилати отбирает ткани для весенней коллекции 2012 года. О тканях он знает все до нитки. В девяностые годы, когда Стефано сотрудничал с Giorgio Armani и Prada, его должность так и называлась – ассистент по тканям.

Он раскладывает пасьянсы из лоскутов, смотрит на них при дневном свете, при электрическом, при сером фильтре, прикладывает к окнам, сравнивает друг с другом. Ищет правильный горчичный оттенок. На темном фоне разложены карточки цветов: бордо, три ярко-синих, черный, угольный – Пилати работает по принципу палитры, как это делал Сен-Лоран. Темным цветам подыскивает пару: фуксия, бирюзовый, ярко-фиолетовый, темно-синий: «Yves Saint Laurent – это городская одежда, преимущественно темных тонов, то есть вся палитра должна быть лаконичной и сдержанной».

Кажется, будто сейчас существуют два Сен-Лорана: сам кутюрье, живущий после смерти в фильмах, музеях и книгах, и бренд, который работает, как конвейер. В наши дни Ива Сен-Лорана стало даже больше, чем это было десять лет назад, при его жизни. Опять-таки спасибо Пьеру Берже: ему хоть и за восемьдесят, но бойкий старик не дает забыть своего великого друга, положив на это остаток жизни. Тут и документальный фильм «Сумасшедшая любовь» – об истории отношений Берже и Сен-Лорана. Его премьера была увенчана грандиозным аукционом произведений искусства, мебели, антиквариата из их семейной коллекции. И «Письма к Иву» – воспоминания самого Берже, который до сих пор не может заставить себя употреблять вместо настоящего времени прошедшее.

Под прессом всеобщих ожиданий Ив Сен-Лоран сочинял по четыре коллекции в год (две – Haute Couture, две – pret-a-porter), время от времени сбегая в туман алкоголя и наркотиков. И пока он боролся со своими чертями, верный Берже возводил вокруг него непроницаемую стену, за которой все оставалось тайной.

С тех пор мир моды стал жестче. В девяностые годы Пилати выдержал битву со своими чертями-наркотиками и провел год в реабилитационной клинике в Канаде. Сейчас он сочиняет по одиннадцать коллекций в год. Плюс аксессуары.

Говоря об Иве, появляясь в его одежде, я продлеваю его земное бытие», – говорит бывшая модель Бетти Катру, одна из сен-лорановских муз. Все эти музы, хоть и изрядно состарились, по-прежнему водят хороводы вокруг милого Берже, но при этом очень симпатизируют Пилати. «Да, я одеваюсь как мальчик – в джинсы и пиджак, но это джинсы и пиджак от Yves Saint Laurent!» – смеется Катру.

Катрин Денев, которая хранит сен-лорановские наряды семидесятых, считает, что весь смысл этого стиля – в изысканности. «Все очень остроумно и полно шика. Я ношу эту марку тридцать пять лет. И мне очень нравится Пилати. Он делает чудесные вещи, соединяя дух Ива Сен-Лорана с духом сегодняшнего дня».

Лулу де ля Фалез регулярно отоваривается в бутике у Пилати: «Когда ни придешь, всегда увидишь кучу вещей, которые хочется немедленно надеть. Они отлично сшиты, легкие во всех смыслах». А Берже? Что он говорит о Пилати? Лулу отвечает не сразу: «Ну, думаю, многое приходится принимать с трудом или не принимать вообще».

Во всяком случае, можно благодарить Берже за то, что он предоставил Пилати полный доступ к огромному архиву Сен-Лорана, которым владеет единолично и охраняет как цербер, допуская лишь самых близких людей – по своему усмотрению.

Но и его благородство имеет предел. В прошлом году, когда усилиями Берже в парижском Пти-Пале открылась огромная ретроспектива Сен-Лорана, Пилати не получил личного приглашения, а ведь Берже сам составлял список дорогих гостей. Конечно, Пилати пришел. Его долговязую фигуру сложно было не заметить. Публика заметно оживилась, фотографы засуетились. В какой-то момент Стефано показалось, что ему уделяют слишком много внимания, он почувствовал себя лишним на этом празднике и потихоньку удалился.

Схожая ситуация случилась и в июне 2008 года, во время прощания с Ивом Сен-Лораном в парижской церкви Сен-Рош, куда прибыл даже президент Франции Николя Саркози с женой, Карлой Бруни. При входе в церковь на Пилати набросились фотографы: «Месье Пилати, посмотрите в объектив, махните нам!». Пилати качает головой: «Я не то что не стал махать им и скалиться, как делали почти все, кто туда пришел. Мне хотелось сквозь землю провалиться!».

...В начале этого года в Twitter замелькали сообщения о том, что Стефано Пилати покинет дом, а вместо него назначат Эди Слимана. То же самое говорили и в прошлом году – отставка объяснялась тем, что продажи марки не радуют владельца Gucci Group Франсуа-Анри Пино. Сам дизайнер хранил фирменное молчание, зато говорили цифры: к концу 2010 года продажи выросли почти на двадцать пять процентов. Без сплетен о громких отставках – благо в 2011-м их было немало – жизнь невероятно скучна, но, похоже, Стефано Пилати никуда не уходит. Оставаясь под сенью Ива.

Фото: Inez van Lamsweerde and Vinoodh Matadin, Getty