«Зачем тебе осиная талия?» — интересуется папа шестнадцатилетней Ани Табаковой Антон, подозрительно оглядывая розовое платье Chanel Haute Couture с бескомпромиссно узким корсетом, предназначенное для ответственного выхода на Балу дебютанток Tatler-2014.
— С кем ты будешь в этом танцевать?
— С артистами Большого театра.
— Тогда можно.
С папиного благословения дебютантка Бала Tatler Аня кружится перед зеркалами квартиры Коко Шанель на улице Камбон, 31. Платье, сплошь расшитое бисером, и впрямь эффектное.
— Похожие были у Киры Найтли и Блейк Лайвли, – Аня совсем как профессиональный светский журналист рекламирует на камеру не нуждающийся в рекламе наряд.
За розовым платьем следует мятное, короткое спереди и с длинным хулиганистым хвостом из перьев сзади.
— А на бал с голыми ногами пускают? — уточняет Антон.
За мятным — черное, в созвездиях из бисера... Терпение папы, отважно нырнувшего в мир стразов, кринолинов и рюшей, прямо пропорционально восторгу дочки. То есть почти бесконечно.
— Я не то чтобы одобряю столь ранний светский дебют, но когда Аню пригласили на бал, меня поставили перед фактом: едем в Париж, и точка. Да я и не стал бы ее отговаривать. Понимаете, совсем не хочется быть злым папой, который только и делает, что запрещает.
Семейное древо рода Табаковых на редкость ветвисто. Антон, в прошлом актер, ресторатор, а теперь отошедший от дел предприниматель («Так и подпишите: вышел на пенсию»), — сын Олега Табакова от первого брака с актрисой Людмилой Крыловой. Как и отец — злодейский хозяин салуна Бобби, обаятельнейший ипохондрик профессор Серебряков и всенародно любимый кот Матроскин — Антон женился не раз. Аня — дочка от Анастасии Чухрай. Второй дедушка Табаковой — известный кинорежиссер Павел Чухрай, автор «Водителя для Веры», а прадед Григорий Чухрай — тоже автор культового кино, советского. Помните «Балладу о солдате»?
Charmant и magnifique, адресованные кутюру Chanel, пасте с лобстером в Costes и снимкам нашего фотографа Паскаля Шевалье, даются английской школьнице Табаковой с такой же легкостью, как и splendid с awеsome. Отлично образованная и на редкость живая Аня учится в весьма чопорной школе для девочек St Mary’s Calne недалеко от тишайшего городка Бата — если помните, именно там кружили головы заезжим мистерам Дарси героини Джейн Остин. В школе всего триста учениц, русских — три.
— Люблю наш небольшой уютный домик за атмосферу и относительный комфорт. Я, конечно, готова ко всему, но условия в некоторых английских школах и впрямь спартанские, — вздыхает Аня, имея в виду, по всей видимости, жесткие кровати и классы без отопления, которыми прославились даже самые уважаемые британские учебные заведения.
Про готовность терпеть лишения Табакова не врет. Вот по просьбе Паскаля Шевалье она летящей походкой проносится по Парижу на шпильках, а потом буквально зеленеет:
— С непривычки такое ощущение, будто я в лодочках отскакала сутки. Каблуки — пытка: очень капризные у меня ноги. Ей-богу, не знаю, как буду вальсировать. Скажите, а нельзя взять на бал эти замечательные кроссовки?..
Кроссовки, надо сказать, — неожиданное отступление от привычной программы. Tatler одевал дебютанток на улице Камбон три года подряд. Но теперь к пышной пене бальных юбок консультанты вынесли не только туфли, но и расшитые пайетками сникерсы, как у «невесты» показа 2013 года Кары Делевин. «Мы продаем их исключительно клиенткам, заказывающим Haute Couture, — комментируют сотрудники Chanel. — Так что не надейтесь приобрести парочку для игры в сквош».
После долгих примерок в шорт-лист попадают два платья — то самое мятное, с хвостом, и облегающее серебристое, которое, увы, не наденешь с кроссовками. До финального выбора время есть, и дебютантка с легким сердцем отправляется обедать.
— Пойдете с нами? — приглашаю Антона.
— Нет. Вы будете задавать Ане вопросы?
— Буду.
— Я не хочу слышать ответы...
— От кого букеты? — набрасываюсь я на девушку, пользуясь отсутствием папы. — В интернете видела кадры из вашего Instagram с потрясающими цветами.
— А ведь у меня, представляете, на них аллергия! — искусно выворачивается Аня. — На любые, от колокольчиков до роз. Что же касается сети, то перемывание косточек, конечно же, огорчает. Понимаю, что есть профильные сайты, которые питаются слухами, но ей-богу... Я удалила почти все странички в соцсетях. А Instagram закрыла от посторонних — пока еще не готова к такому вниманию. Вот смогу в полный голос заявить о себе, тогда пусть и читают.
Как и следовало ожидать, щедрую на эмоции Аню с детства осаждают с предложениями стать актрисой.
— Ну нет, увольте, — отбивается она. — Во-первых, все завопят: «Блат! Пропихнули!» А это, согласитесь, неприятно. Во-вторых, хорошие актеры в отличие от меня по-настоящему болеют профессией — вот как мой дядя Паша.
Дяде Паше девятнадцать лет, и он уже побывал героем Tatler. К сыну Олега Табакова от актрисы Марины Зудиной с теплотой относится и Антон:
— Я в свое время на сцене придуривался, а Паша — умирает. Кому и продолжать актерское дело в нашей династии, так ему.
— Семья деликатно морочит мне голову, — вздыхает Аня. — Один видит мое будущее так, другой — эдак. Пока мне, кажется, светит Сentral Saint Martins — люблю искусство и моду. Но время определиться есть — мне всего пятнадцать, хоть и выгляжу старше: такой типаж. Мы с ведущим визажистом Chanel Эрнестом Мунтаниолем даже договорились о самом минимальном макияже, практически «без всего», чтобы не сделать из меня женщину-вамп. И одеваться я стараюсь по‑молодежному. Было, правда, время, когда таскала мамину Birkin — вот ведь глупость! Теперь — только задорную Chanel Tomboy».
Прощаясь (и отправляясь на встречу с папой не куда-нибудь, а в Buddha Bar), Аня признается: «И все же я очень переживаю за вальс. Даже взяла у преподавательницы, которая обучает нас, дебютанток, танцу, дополнительные уроки». Аня, не волнуйтесь! Все «томбои» будут у ваших ног!
Фото: Pascal Chevallier